Share Tweet Share Share Email Comments
Практикуемая уже не первый год жёсткая установка ведомств, руководящих нашей наукой, на рост количества научных публикаций в англоязычных международных рецензируемых журналах приводит к печальным результатам. Одним из них является постепенное вытеснение русского языка из научной сферы. Другим — имитация научного процесса. Третьим — угроза национальной безопасности.
На днях Учёный совет Института философии РАН опубликовал открытое письмо президенту РФ Владимиру Путину (копии — премьер-министру Михаилу Мишустину, спикеру Совета Федерации Валентине Матвиенко, председателю Госдумы Вячеславу Володину, президенту РАН Александру Сергееву, министру высшего образования и науки Валерию Фалькову) с просьбой вмешаться и остановить принятие новой “Методики расчёта комплексного балла публикационной результативности”, разработанной Минобрнауки и разосланной научным институтам в качестве директивы к исполнению.
Для начала просто приведём развёрнутые цитаты из открытого письма Института философии РАН:Национальная ориентированность общественных и гуманитарных наук в России поставлена под удар (…) Речь отнюдь не о деталях техники подсчёта результативности научных организаций и даже не только о том, что она игнорирует закономерности развития общественных и гуманитарных наук.
Речь о сохранении целостности, связности и единства духовно-культурного пространства и преемственности исторического развития России (…).
Не слишком ли громкое заявление?
Авторы письма разъясняют: “Смысл предложенной “Методики” в том, что критерии оценки социогуманитарной сферы выносятся за пределы страны и отдаются на откуп двум коммерческим иностранным компаниям — Web of Science (WoS) и Scopus. Такого нет ни в одной из развитых стран мира. В результате вектор научной деятельности в социогуманитарной сфере будет определяться политикой этих организаций, а не собственной логикой и потребностями российской науки и не отечественным научным сообществом”.
В разосланной директиве Минобрнауки сказано, что “положения методики неоднократно обсуждались с представителями ведущих научных и образовательных организаций, РАН и профсоюза РАН”. Однако многие учёные, оказалось, “ни сном ни духом”…
Национальная ориентированность общественных и гуманитарных наук в России поставлена под удар. Фото: Pavel L Photo and Video / Shutterstock.com
Учёный секретарь Института философии РАН, кандидат философских наук Полина Гаджикурбанова сообщила “Царьграду”, что они в институте ничего не слышали о каком-то предварительном обсуждении этой методики:”Всё это было для нас как снег на голову. Вместо уже запланированного в соответствии с государственным заданием на 2020 год количества публикаций, которые мы уже обсудили с сотрудниками, приходит совершенно новое задание — достичь определённого показателя “комплексного балла публикационной результативности”. Для каждой публикации определяется её “стоимость” в баллах. Причём наибольшее количество баллов начисляется за статьи в журналах, занимающих высокие позиции в Web of Science, а за монографии начисляют всего 1 балл. На разъяснительном вебинаре, который министерство провело для представителей научных организаций, нас заверили, что если институт не достигнет предложенного показателя, то это не повлечёт сокращения его финансирования. Но в это верится слабо: невыполнение госзадания влечёт возврат бюджетных средств.
Вообще, количество публикаций не может бесконечно расти год от года — это абсурд. Нам предлагают не заниматься наукой, а выпускать, образно говоря, некую продукцию: столько-то белых кирпичей, столько-то — красных. Одни “дешевле”, другие “дороже”. При этом не принимается в расчёт, что основная наша продукция — это вовсе не журнальные статьи, а книги, монографии. Только в таком объёме можно основательно поставить философский вопрос, сформулировать проблему и показать, к чему вы пришли. Кроме того, для коллекции гуманитарных журналов в Web of Science вообще не подсчитываются импакт-факторы и не присваиваются квартили (численные показатели цитируемости статей, опубликованных в данном научном журнале. — Прим. Царьград). Но от нас требуют публикации именно в журналах с высоким квартилем в WoSe, что, в принципе, невыполнимо”.
Нужны ли России гуманитарные науки?
С одной стороны, у нас много пишут и говорят — в последнее время даже с высоких трибун — о важности развития того, что называют англоязычным термином “Хай-хьюм” (High-hume) — высоких гуманитарных технологий, определяющих сегодня наравне с военно-технологическим уровнем и успехами в точных науках суверенное и устойчивое развитие стран. А с другой стороны — прямо гробят это развитие, перенаправляя учёных в англосаксонские наукометрические центры, переформатируя их сознание и даже сам язык исследований.
Обострившийся сегодня вопрос оценки результативности и эффективности различных научных дисциплин в России был поставлен более десятилетия назад. Когда на науку, голодавшую и разбегавшуюся в 1990-х — в начале 2000-х, резко увеличились бюджетные ассигнования. А созидательного результата, немного подождав, не увидели. А какие, собственно, могут быть быстрые результаты у фундаментальной науки? Это же не выпечка пирожков: сегодня вложил рубль, а завтра получил три. Тогда решили поставить во главу угла наукометрический метод в западном изводе: когда успех научной работы измеряется в количестве статей и ссылок в так называемых “рецензируемых” журналах по списку международных наукометрических баз данных, основные из которых — WoS и Scopus.
“Гипертрофированный акцент на Web of Science и Scopus ведёт к вытеснению русского языка из сферы социогуманитарных наук, а в перспективе — и из сферы интеллектуальной культуры”. Фото: Виктор Драчев / ТАСС
Абсолютное большинство таких изданий — англоязычные, издающиеся в Америке и Великобритании. Есть ещё рецензируемые отечественные научные журналы, входящие в список ВАК, а также в специально разработанный Российский индекс научного цитирования (РИНЦ). Нюанс в том, что по принятой Минобрнауки системе оценки публикации в наших журналах “весят” гораздо меньше зарубежных. А в новой методике РИНЦ и вовсе игнорируется! К тому же западные наукометрические системы слабо учитывают монографии, книги, учебники — то есть наиболее адекватную форму научных достижений в гуманитарной сфере. При этом в технических науках “за бортом” оценки качества работы института или отдельного учёного остаются, например, патенты на изобретения.
“Лирикам” практически нереально добиться таких же, как у “физиков”, количественных показателей, вершиной которых является пресловутый интегральный индекс Хирша, многократно обыгранный учёными в нецензурных шутках. Но ведь и представители точных наук, чтобы выполнить министерский план, вынуждены часто вместо передовых и рискованных (в смысле немедленного признания) исследований браться за “мейнстримные” темы, маленькие достижения в которых скорее опубликуют в зарубежных журналах и скорее процитируют.
Некоторые спросят: а почему, собственно, учёные обязаны выполнять эти установки министерства? Ответ прост, как мычание: потому что от этого напрямую зависят категория финансирования их институтов и их собственная зарплата.
Вам науку или Хирша?
Народ у нас сообразительный и находчивый. Вам нужна не наука, а журнальные публикации? Не открытия, а индекс Хирша? Окей! За эти годы и младшие научные сотрудники, и директора с профессорами наловчились написанию “проходимых” статей, “перекрёстному опылению” авторских коллективов таких публикаций. Спрос родил предложение: оплата — за нужную публикацию, негласную продажу ссылок, “накручивание” индекса цитирования, аферы с аффилиацией — принадлежность автора определённому научному учреждению или коллективу. Возник целый рынок фабрикации и продвижения “научных” статей. А что в итоге? Имитация научной деятельности, очковтирательство, “туфта” — на лагерном жаргоне. Что признал недавно президент РАН Александр Сергеев, заявив, что две трети нашей продукции (научных публикаций. — Прим. Царьград) является “мусором”. А по оценкам многих учёных, даже не две трети, а девять десятых!
И опять пришлось чиновникам думать, как с этим справиться: с одной стороны, продолжать опираться на “журнальный фактор” в оценке эффективности учёных, но при этом как-то обуздать расплодившихся имитаторов и прямых мошенников.
И вот надумали новую интегральную систему подсчёта, вроде бы сопрягающую количество и качество научных публикаций в коэффициентах с жуткими аббревиатурами. КБПР (комплексный балл публикационной результативности) предназначен для планировании госзадания институтам, а ПРНД (показатель результативности научной деятельности) создан для оценки работы научных сотрудников.
Эта страшно сложная и запутанная система была предложена как универсальный инструмент абсолютно всем учреждениям, подведомственным Минобрнауки. А в их число входят, напомним, и академические институты гуманитарного профиля, и медицинские и сельскохозяйственные НИИ. При этом, согласно новой системе, чтобы сохранить прошлую категорию финансирования, всем нужно за год резко поднять число и “качество” статей в рецензируемых журналах — с прежним абсолютным приоритетом “забугорных” изданий.
Если твоё физическое выживание зависит от англоязычных публикаций, не эффективней ли научиться сразу write in English? А следом — и думать! Фото: VPales / Shutterstock.com
Размеры бедствия осознали не все сразу. Первыми забили тревогу философы. В своём открытом письме они разъясняют чиновникам:
Наиболее важные и актуальные темы российских общественных наук и отечественной гуманитаристики могут и должны обсуждаться прежде всего на русском языке, в российском научном сообществе и публичном пространстве, а не в западных журналах, часто обходящих эти проблемы по соображениям как тематической, так и идейно-политической ориентации.
Мы, рашен учёные
В Институте философии РАН подчёркивают: “Гипертрофированный акцент на Web of Science и Scopus ведёт к вытеснению русского языка из сферы социогуманитарных наук, а в перспективе — и из сферы интеллектуальной культуры”.
Нет, ну в самом деле: если твоё физическое выживание зависит от англоязычных публикаций, не эффективней ли научиться сразу write in English? А следом — и думать!
В этом смысле многочисленные англицизмы, которыми иногда вынужденно, а чаще моды ради уснащён язык научных публикаций, — это лишь “начало болезней”. Концом будет, очевидно, переход на латиницу, как того хотели особо ярые большевики-интернационалисты после революции.Некогда наш великий учёный Михайло Ломоносов, преодолевая засилье немецкой и французской научной терминологии, ввёл в обиход слова: “опыт”, “предмет”, “явление”, “рудник”, “маятник”, “чертёж” и многие другие. А нас хотят ныне заставить “спикать” даже в державных областях — русского Слова, русской Мысли, русской Истории.
Следом за философами протест против новой директивы Минобрнауки выразил Учёный совет Института мировой литературы им. А. М. Горького (ИМЛИ РАН). В открытом письме литературоведов, в частности, говорится: “За пределами учёта эффективности и результативности оказываются исследования (…) которые формируют национальное и культурное достояние нашей страны”. И далее уточняется: “Для литературоведов и фольклористов внедрение данной практики означает “выведение за скобки” основной, наиболее фундаментальной и научно значимой деятельности — работ над академическими собраниями сочинений и памятниками мировой словесности, фундаментальными историями литератур, серийными изданиями типа “Литературного наследства” и “Литературных памятников””.
Резюме их оценки министерской “Методики” звучит весьма жёстко:
Принять её — фактически означает согласиться на “самоликвидацию” гуманитарных наук и искусств.
Схожую критическую оценку документа высказал в своём письме в президиум РАН также академик-секретарь отделения Историко-филологических наук академии Валерий Тишков. А следом к протестам присоединился и Учёный совет Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН. Можно предположить, что число “протестантов” будет ещё расти.
РАН: бой с головой
На состоявшемся 11 февраля заседании президиума РАН, куда новый глава Минобрнауки Валерий Фальков приехал вместе с тремя своими замами, было “жарко”. Подробный доклад о новых нормативах публикационной результативности сделали заминистра Сергей Кузьмин и учёный секретарь Физического института им. П. Н. Лебедева РАН Андрей Колобов. Ведущий заседание президент РАН Александр Сергеев выдвинул тезис о том, что предложенный “Метод” разумен, хоть и нуждается в доработке, поскольку принят был в спешке из-за дедлайна “финансового года”. Однако, несмотря на эту примирительную “артподготовку”, резко против высказались некоторые академики. Причём критика прозвучала отнюдь не только со стороны гуманитариев.
С недоумением и гневом о “наукометрическом маразме” говорили представители сельскохозяйственных наук. Один из них, напомнив об утверждённой Путиным “Доктрине продовольственной безопасности РФ”, задал вопрос: “Как мы это сделаем, если будем не восстанавливать утраченный семенной фонд, выращивать новые сорта, разрабатывать методы повышения урожайности, а искать зарубежные журналы, где мы могли бы хоть что-то напечатать, поскольку всё вышеперечисленное эти издания не интересует?” В заключение он выразил пожелание, чтобы все НИИ агронауки были наконец переведены, “следуя нормальной логике”, в ведение Минсельхоза.
Впрочем, резкая критика разработанной Минобрнауки “Методики” встречала в ответ категоричный “отлуп” председательствующего: “Предложите свою методику оценки результативности вашего института”. А попытка одного из выступающих “копнуть” в корень проблемы — “Зачем нам вообще оценивать качество научной работы по публикациям?” — вызвала суровую отповедь: “Давайте сейчас не будем говорить о том, как было хорошо науке при СССР и как плохо сейчас”.
Нынешнего президента РАН вполне можно понять: он, как и его предшественник, по факту находится в двусмысленном положении: лишён управления академическими институтами, между молотом Кремля и наковальней своих коллег-учёных. А задача перед ним “тугая”: путём компромиссов спасти то, что ещё осталось от академической науки.
Куда плывём, кэп?
О невозможности “пути вспять” говорил на совместной с Александром Сергеевым пресс-конференции и новый глава Минобрнауки Валерий Фальков. Невозможности ни возврата РАН её институтов, отобранных в результате реформы 2013 года, ни тем более возвращения к советскому благоденствию, когда государство выделяло деньги на фундаментальную науку, не увязывая это с наукометрическими отчётами.
О невозможности “пути вспять” говорил на совместной с Александром Сергеевым пресс-конференции и новый глава Минобрнауки Валерий Фальков. Фото: Андрей Никеричев / АГН “Москва”
На заданный министру вопрос Царьграда о протесте философов, литературоведов и историков Валерий Николаевич в мягкой дипломатичной форме пообещал встретиться с научными коллективами этих институтов, внести необходимые коррективы, уладить конфликтную ситуацию. Ну а что он мог ещё ответить?
Фалькова тоже можно понять: только что пришёл на место с, мягко говоря, сложным “наследством”, нынешняя “Методика” разрабатывалась не при нём. Он же, напротив, уже успел отменить нелепые “особые правила” взаимодействия российских учёных с зарубежными коллегами, введённые его предшественником на министерском посту. Наверное, и в наукометрии будет происходить какая-то коррекция, удаление наиболее нелепых невыполнимых требований. Может быть, даже “рулевые науки” сообразят, что нельзя стричь под одну гребёнку физиков и биологов с гуманитарями и аграриями.
Понять, в общем, можно всех. Да вот только что в итоге? В ту ли сторону идёт или, вернее, ведут российскую науку? Безусловно, отчётность о потраченных бюджетных средствах важна и в этой сфере. Остроумная формула физика Льва Арцимовича “Наука — лучший способ удовлетворения личного любопытства за государственный счёт” сегодня не комильфо. Но, может быть, на пути контроля и учёта стоит всё же попытаться не плестись вагончиками за англосаксонскими локомотивами в чуждых нам системах координат?
Нет, не замыкаться в себе, что в науке глупо и невозможно, а выстроить наконец свою оценочную абсциссу и ординату, вернув и часть советского опыта и то, что было у нас рождено, но не развито. Например, находки и методы выдающегося отечественного математика и философа Василия Налимова, который, собственно, и ввёл в научный оборот термин “наукометрия”.
И Хирши нам тогда ваши Скопусы?
Самохин Андрей
