После двухнедельного отпуска в Испании мы с мужем добровольно приняли решение о самоизоляции из-за неблагоприятной ситуации с коронавирусом в этой стране.
Вернувшись в Новосибирск, мы осознали, что на работе нас не ждут и даже побаиваются. Мало ли чего «привезли»! Утром первого рабочего дня после праздников получила сообщение от директора филиала: «Поработай из дома». Благо профессия позволяет. Но после поездки дома нет даже хлеба! Можно ли нам идти в магазин? И выносить мусор? Действительно, непонятно. Что можно, а чего нельзя? Нужен ли больничный, и положен ли он, если нет симптомов болезни? И надо ли идти в поликлинику, наполненную чихающими людьми?
Карантина нет!
Первым делом зашла на сайт минздрава Новосибирской области. Ничего подобного типа «Внимание! Коронавирус!» не встретила. Нет и памяток вернувшимся и уезжающим за границу.
Зато региональный минздрав предлагал позвонить по «горячей линии» по вопросам профилактики ВИЧ-инфекции и кори. Поиск не выдавал никаких результатов на слово «коронавирус».
Набрала телефон «горячей линии» минздрава области и получила ответ, что никаких распоряжений ведомства на этот счет не поступало. «Изолироваться не надо. Если почувствуете себя плохо, идете в поликлинику и там говорите, откуда приехали», — пояснил сотрудник «горячей линии».
До 22 февраля, даты нашего отлета, Испании, Германии, Франции в списке опасных по коронавирусу стран в помине не было. Отпуск был плановый, более того — традиционно много лет с мужем ездим в разные страны в конце февраля — начале марта. Авиабилеты Новосибирск — Москва — Барселона купили за неделю до поездки.
Прибыв из Новосибирска в московский аэропорт Шереметьево, отправились в терминалы E и F. В них всегда есть свободные места, чтобы в тишине и без толкотни дождаться своего самолета к морю и солнцу. На этот раз мест было очень много. В терминале F появлялись такие же, как мы, пассажиры, пили кофе, дремали и растворялись в аэропортовой суете.
Один раз возникла группа людей в медицинской форме. В основном все молодые. Они непринужденно шутили между собой, одни были в масках, другие тискали их в руках.
Ухо зацепило одно объявление, которое разносилось по терминалу с периодичностью в 15-20 минут: «Ввоз продукции животного происхождения в Россию запрещен». Что бы это значило? Речь о старом запрете, связанном с санкциями, или все-таки о новых мерах, принятых в связи с коронавирусом? Пояснений не было.
Роспотребнадзору на заметку
Объявление о продуктах мы не раз слышали, и прилетев из Барселоны 8 марта. Зато про коронавирус, про то, что «при первых симптомах обращаться туда-то», не было ни одного объявления ни на борту самолета, ни в аэропортах Шереметьево и новосибирском Толмачево.
А ведь к 7 марта и Испания с Германией, и Франция пополнили список опасных стран.
И только благодаря привычке мониторить новости, накануне вылета домой мы с мужем узнали, что в связи с угрозой распространения коронавируса в Москве введен режим повышенной готовности. Указ об этом мэр столицы Сергей Собянин подписал 5 марта. Об усилении мер по снижению рисков завоза новой инфекции во всех регионах говорится и в постановлении Роспотребнадзора от 2 марта 2020 года.
Но что такое самоизоляция и как уходить на карантин, было совершенно непонятно. К нам подскакивает женщина, глаза ее выражают непонимание и ужас.
— Вы представляете, только что сказали, что после Германии я должна быть в самоизоляции.
— Ну так побудьте!
— Нет! — возмущенно кричит. — Меня это не устраивает.
— Так не летите тогда!
— Нет! Меня это тоже не устраивает.
Многое что не устраивает и многое непонятно. Меры по недопущению распространения новой инфекции касаются только жителей Москвы? Всем ли вернувшимся из стран, внесенных в список, нужен карантин, самоизоляция? Кто и как это контролирует?
Мы с мужем решили: раз такое дело, нам все разъяснят в самолете. Полет прошел в полупустом самолете без каких-либо особых инструкций, касающихся неблагоприятной ситуации.
На выходе из самолета и терминала D никто никого с нашего рейса из Испании не останавливал, в глаза не смотрел, температуру не мерил
На выходе из самолета и терминала D никто никого не останавливал, в глаза не смотрел, температуру не мерил, вопросы не задавал, лично у нас сумки не проверял.
За нами шли женщины с большими чемоданами, их попросили поставить на ленту. Но так обычно и происходит — выборочная проверка в зоне контроля. Возможно, и с температурой так же. Если бы на борту кто-то пожаловался на недомогание, медики быстро бы подоспели — по крайней мере в аэропорту их много, это заметно.
В очереди к пограничникам стояли пассажиры с нескольких рейсов — из Испании, Германии. Из терминала D, смешавшись с толпой, мы прошли в терминал E. По-прежнему здесь и в соседнем F не было никого. Покупая кофе, спросила: «Всегда ли так?» Девушки сказали, что в эти терминалы перевели рейсы из опасных стран. Но с тех пор «здесь почти никого нет, видимо, все летят, минуя Москву».
Маска или пиво?
Людей в масках за две недели отпуска в Испании видели пару раз: в них по Национальному музею искусств Каталонии ходили две девушки-азиатки.
Ожидать того же от испанцев было бы странно, скорее встретишь на входе в рестораны надписи, полные юмора и оптимизма: «Здесь запрещено применение дезинфицирующих средств и вход в масках. Здесь умирают как герои — за бокалом вина или кружкой пива!».
В самолете на обратном пути три россиянина пытались сидеть в масках. Но как только приносили еду, маски слетали с лиц. В отличие от китайцев носить спецзащиту мы не умеем. То маска на голове, то на шее. Потом вдруг на лице. «Я кому говорю? Не снимай маску!» — внушает женщина мальчишке детсадовского возраста. Сама при этом стоит без маски.
Следите за самоизоляцией нашего корреспондента на сайте «Российской газеты»
