Органы ФСБ открыли архивные документы с истекшими сроками секретного хранения. В руки корреспондента «РГ» попало следственное дело № 4884 на жителя села Солтон Антона Гнецких, который обвинялся в измене Родине.
Дезертир
Гнецких родился 3 мая 1912 года в местечке Сацкая Липка под Минском. На одном из допросов выяснится, что отец Антон Павлович, выходец из Западной Белоруссии, к советской власти относился критически и пытался даже принять польское подданство. На Алтай семья перебралась в начале двадцатых, когда в Белоруссии был голод. Кстати, фамилия родителей — Гнецко. В 1931 году при поступлении в кооперативный техникум в Удмуртии сын скорректировал фамилию — практика для той поры не единичная. На допросе обвиняемый уверял, что справку с такой фамилией ему ошибочно выписали в Солтонском районе, а он не придал этому значения и паспорт получил с новой фамилией.
К началу войны Антон Гнецких был женат на Александре Калюжновой, имел среднее образование и судимость — в 1938-м получил год лишения свободы по ст.120 УК РСФСР (подделка денежного документа). Его мобилизовали в июле 1942 года. Гнецких проходил подготовку в Барнаульских военных лагерях. Один из его сослуживцев по 74-й Сталинской стрелковой бригаде Соломон Спивак, призванный из Барнаула, рассказал на допросе, что Гнецких постоянно жаловался на разные заболевания и «показал себя как нытик, не желающий идти на фронт и защищать Родину». В начале октября бригаду перебросили на фронт. Гнецких перешел к немцам в конце того же месяца.
На допросах он менял показания насчет дезертирства. Сначала утверждал, что был захвачен в плен. Командир роты якобы послал его на кухню за продуктами, а Гнецких на обратном пути решил набрать ягод, ушел из расположения части и не заметил появления военнослужащего в красноармейской форме: «Силой оружия он приказал мне идти вперед, я подчинился и был уведен в расположение немецких войск». У рядового Гнецких была заряженная винтовка. На вопрос следователя, почему он не оказал сопротивления, сказал, что винтовка была за спиной: «Я боялся быть убитым». Но потом сознался, что на сторону немцев перешел добровольно: «После года тюремного заключения я считал, что со мной поступили несправедливо и затаил злобу против Советской власти. Попав на фронт, я решил перейти на сторону немцев». В штабе германской части, пленный сапер рассказал о расположении огневых точек, назвал фамилии своих офицеров. Соломон Спивак вспомнил, что вскоре после дезертирства Гнецких позиции наших частей перепахали немецкая артиллерия и авиация, были большие потери.
Гнецких дезертировал на холодную голову: попав в Борисовский лагерь для перебежчиков, он назвался Клавдием Чумаком (боялся, что советская власть репрессирует его семью). В марте 1943 года «Чумак» дал согласие сотрудничать с германской военной разведкой. Предателя зачислили в Борисовскую разведывательно-диверсионную школу, созданную абвером в 1941 году в оккупированной Белоруссии. Так Антон Гнецких, вторично сменив фамилию, вернулся на свою родину.
Диверсант
В некоторых исследовательских документах Борисовскую разведшколу именуют «Сатурном» — таким был позывной радиостанции абверкоманды-103. В хорошо известном советским кинозрителям фильме «Путь в «Сатурн» показано, как советский разведчик внедрялся в эту структуру. Антон Гнецких проходил здесь подготовку в группе разведчиков. Изучал топографию, организацию разведки в тылу противника, правила пользования парашютом, технику и вооружение Красной Армии. Гнецких был на хорошем счету у фашистов: дослужился до помощника старшины школы и периодически сам вел занятия по топографии.
В ночь на 18 августа его и радиста Смирнова (настоящие имя и фамилия — Василий Орлов) сбросили на парашютах в тыл наших войск в районе Орла. Перед засылкой Гнецких получил форму капитана Советской Армии, необходимые документы и 50 тысяч рублей. Лейтенанту Смирнову помимо этого выдали рацию. После приземления и встречи в районе станции Верховье радист, который был моложе Гнецких на десяток лет, предложил явиться с повинной. Гнецких же рассчитывал добраться до Алтая и скрываться там вплоть до окончания войны. Тогда напарник предложил разойтись и пообещал не выдать Гнецких на допросах. Гнецких кивнул, предложил отдохнуть и привести себя в порядок. Дождавшись, когда радист ляжет на землю, выстрелил ему в затылок. После чего снял с убитого часы и медаль, забрал деньги и документы, накрыл шинелью и ушел в сторону железнодорожной станции. Труп Смирнова обнаружат 19 августа. Тем временем лже-капитан, вписавший в чистый бланк командировочного предписания место назначения «г. Бийск», ехал на поезде.
У Гнецких был нюх того существа, которое первым бежит с тонущего корабля. Красная Армия в критической ситуации — надо сваливать к фашистам. Произошел перелом в Курской битве — пора тикать обратно и забиться в самую дальнюю нору.
Крыса
Сначала беглец добрался до Москвы. Военный комендант Северного вокзала с недоверием отнесся к предъявленному командировочному предписанию. Но Гнецких все-таки уговорил помочь ему с билетом — помогли внешность положительного киногероя той эпохи и навыки выпускника абверовской разведшколы. В пути у Гнецких несколько раз проверяли документы, Один из контролеров вообще посчитал, что бумаги оформлены неверно, но вчерашний диверсант смог выкрутиться. Сентябрьской ночью он постучался в родительский дом. По словам предателя, он рассказал все как есть отцу, матери, жене и сестре. Убеждал, что искать его никто не будет. Расчет на родную кровь оправдался, его не выдали. «Я хотел спрятаться до конца войны, а потом с помощью имевшихся фиктивных документов обосноваться на жительство в Алтайском крае», — признался на допросе Гнецких.
Поначалу он предполагал отсиживаться в тайге, но впереди была суровая зима. От посторонних глаз и подворных обходов приходилось скрываться на чердаке. Потом отец сколотил ящик: длина — 113 см, высота и ширина — по 50 см. Сын лежал, скрючившись в три погибели, вывернув шею, с трудом дыша, но на сундук проверяющие не обращали внимания. Однако в семье не знали, что контрразведчики, получив оперативные сведения, уже идут по следу Гнецких.
— Офицер госбезопасности Александр Шевелев предположил, что предателя обязательно потянет домой, — рассказывает сотрудник пресс-службы краевого УФСБ Александра Яскожук. — Пока Гнецких добирался в Солтон, его родственники оказались под контролем НКВД. В октябре от источников начали поступать информация об изменениях в родительском доме. Домашние стали запирать днем входную дверь, соседям открывали не сразу и старались побыстрее их выпроводить. Вырос объем покупаемых продуктов, постиранное белье стали вывешивать ночью. Все это давало основания предположить, что «блудный сын» вернулся. 31 января 1944 года Шевелев с помощью милиции под предлогом подворного обхода попал в дом. Осмотрели каждый угол и закуток — Гнецких нигде не было. И тут офицер увидел большой сундук…
Под рукой у предателя лежал пистолет, из которого он застрелил радиста. Но Гнецких им не воспользовался — то ли растерялся, то ли по привычке струсил.
Задержанного допрашивали в особом отделе НКВД Сибирского военного округа. Следственное дело по обвинению А.А. Гнецких в преступлениях, предусмотренных статьей 58-1 «б» УК РСФСР, было окончено 31 мая 1944 года. В общем-то все было ясно с изменником Родины. Однако 5 июня было принято решение об этапировании Гнецких в Лефортовскую тюрьму Москвы в распоряжение ГУКР НКО «Смерш». Смершевцев интересовало все, что Гнецких знал о Борисовской разведшколе и ее выпускниках.
Главный инженер
5 августа 1944 года Особое совещание при НКВД СССР приговорило Антона Гнецких к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. Его жена Александра Калюжнова за пособничество изменнику получила 10 лет лагерей. На этом можно было поставить точку. Но что-то подсказало нам с Александрой Яскожук узнать о дальнейшей судьбе осужденного. То, что удалось выяснить, до сих пор не дает покоя.
Гнецких, ссылавшийся на всяческие недуги в Барнаульских военных лагерях, не сгинул в местах лишения свободы. Он дождался амнистии 1955 года, когда Президиум Верховного совета СССР указом от 17 сентября выпустил на волю бандеровцев, власовцев и других граждан, сотрудничавших о оккупантами в период Великой Отечественной.
Выйдя на свободу, Гнецких вместе с отбывшей срок женой, бухгалтером по специальности, обосновался в Турочаке — это 110 км по трассе от Солтона. В феврале 1956-го написал заявление военному прокурору СибВО с просьбой вернуть личные документы: свидетельство об окончании Свердловского строительного техникума, трудовые книжки его и жены. В Турочаке амнистированный добрался до должности главного инженера стройучастка местного леспромхоза. Умер пенсионер Гнецких в июле 1973 года. Причина: «атеросклеротический кардиосклероз», одна из разновидностей ишемической болезни сердца. Можно сказать, умер от старости. Вряд ли бывшего агента абверовской разведшколы грызла совесть. Скорее, она могла мучить его радиста, уговаривавшего напарника на явку с повинной.
Справка «РГ»
На войну из Солтонского района было призвано 9452 солдата и офицера, из них 3928 человек не вернулись с полей сражений. Пятеро солтонцев стали Героями Советского Союза, один — полным кавалером ордена Славы.
