Специальный редакционный проект 800 летие Нижнего Новгорода
Оружие из Горького спасло Москву в 1941 году Текст: Андрей Чугунов (Нижний Новгород) В декабре 1941 года Красная Армия остановила гитлеровский блицкриг под Москвой и начала контрнаступление. Это было первое серьезное поражение фашистской Германии. Много написано о героизме солдат, гениальности полководцев, стойкости мирного населения. Но есть и еще одна тема — вооружение советских войск, без которого победа оказалась бы невозможной. Значительная часть военной техники, оружия и боеприпасов, позволивших остановить фашистскую армию, была произведена на промышленных предприятиях города Горького.Можно ли утверждать, что нижегородцы-горьковчане в 1941 году спасли Москву и страну, подобно тому, как в 1612 году это сделало знаменитое народное ополчение Козьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского? — с такого вопроса корреспондент "РГ" начал беседу с доктором исторических наук, доцентом кафедры истории и политики России Института международных отношений и мировой истории Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского Евгением Подрепным.
Евгений Подрепный: Столь категорично утверждать, наверное, не стоит. Но и недооценивать вклад горьковчан в эту победу нельзя. Все мы неоднократно видели кадры хроники знаменитого парада 7 ноября 1941 года. По Красной площади прошли тогда танки Т-34, собранные на "Красном Сормове". На них были установлены бензиновые двигатели М-17, сделанные на Горьковском автозаводе, и пушки производства горьковского завода № 92 (сейчас это Нижегородский машиностроительный завод, — Прим. ред.) конструкции Василия Гавриловича Грабина. Броневой лист для танков поставляли Кулебакский металлургический завод и другие предприятия Горьковской области. Коробки переключения передачи сначала делали на заводе "Двигатель революции", а после его бомбежки задание передали на Завод фрезерных станков.
Решение о выпуске Т-З4 на сормовском заводе было принято Государственным комитетом обороны 1 июля 1941 года, а уже в октябре на фронт отправились первые составы с танками, которые и участвовали в разгроме германских войск под Москвой. Основной поставщик танков для Красной Армии — завод № 183, эвакуированный из Харькова, как раз в это время налаживал производство в Нижнем Тагиле и к концу первого года войны смог выпустить всего 25 единиц, а сормовичи за три месяца — 191.
По мнению известного эксперта Игоря Желтова, важную роль сыграли и легкие танки Т-60, выпускавшиеся на Горьковском автозаводе. А потом, когда Т-60 был фронту уже не очень нужен, автозавод достаточно быстро и удачно адаптировал конструкцию под выпуск самоходной артиллерийской установки СУ-76.
Производство военной техники в Горьком в годы Великой Отечественной войны Идея: Семен Подкар, автор: Елена Емельянова
Вы упомянули артиллерийского конструктора Грабина. Пушки его конструкции устанавливались не только на танках.
Евгений Подрепный: Конечно. Самая знаменитая — пушка ЗиС-3 — считается лучшей пушкой Второй Мировой войны. Некоторые источники утверждают, что Верховный Главнокомандующий сказал Василию Гавриловичу: "Ваша пушка спасла Москву".
Сейчас и сормовский Т-34, и грабинскую ЗиС-3, и автозаводскую СУ-76, как, впрочем, и другие образцы военной техники, выпускавшейся в Горьком, можно увидеть на Аллее Славы в Нижегородском кремле.
А производилось здесь многое. На авиационном заводе № 21 (сейчас Нижегородский авиационный завод "Сокол", — Прим. ред.) под руководством генерального конструктора Семена Алексеевича Лавочкина в начале войны строили самолеты ЛаГГ-3. Надо сказать, что тогда только два завода — горьковский и саратовский № 292 — выпускали истребители. ЛаГГ-3 были стойки к зенитному огню и именно по этой причине во время Московской битвы будущий маршал авиации и дважды Герой Советского Союза Савицкий остановил на них свой выбор, чтобы организовать налет на фашистский штаб.
В Горьком выпускали не только технику, но и боеприпасы, даже реактивные снаряды М-8 и М-13 для знаменитых "Катюш". Мало кто знает, что борский завод "Теплоход" в это время наладил производство фугасных авиабомб ФАБ-250, а затем производил самую крупную фугасную авиабомбу ФАБ-2000 массой в две тонны. Ими вооружали тяжелые бомбардировщики дальней авиации ТБ-7.
На "Красном Сормове" строили подводные лодки и до войны, и после нее. Например, подлодка С-102, спущенная на воду в апреле 1938 года, несла боевые дежурства на Балтике, а после начала войны — на Северном флоте. Только один пример: в январе 1942 года во время боевого похода она выдержала шестичасовой обстрел глубоководными бомбами. По нашим данным было сброшено 140 бомб, по иностранным — 198. Кораблестроители получили благодарность за высокое качество и стойкость к воздействию глубоководных бомб. Подлодка прослужила Отечеству до 1967 года.
Все названные вами предприятия — оборонные. Они и до начала Великой Отечественной производили различное вооружение. Но во время войны на нужды обороны работали и "невоенные" заводы.
Евгений Подрепный: Естественно. Например, на Балахнинской картонной фабрике начали выпускать подвесные топливные баки для истребителей и бомбардировщиков. Они делались из картона специальной выделки. Мины для 50-миллиметровых ротных минометов производили везде, где было хоть какое-то литейное производство, например, в мастерских института инженеров водного транспорта. Специалисты Индустриального института (сейчас это Нижегородский государственный технический университет им. Р. Е. Алексеева, — Прим. ред.) сконструировали и наладили производство аэросаней, незаменимого транспортного средства в условиях зимнего бездорожья. Даже Арзамасский ликеро-водочный завод получил благодарность от Верховного Главнокомандующего.
Завод № 326 имени Фрунзе создавался как опытное производство для отработки радиоэлектронных приборов, разработанных в головном институте. В начале войны на заводе создали коротковолновую радиостанцию 12-РП для пехоты, а когда выяснилось, что танковым частям не хватает станций, конструкторы очень быстро адаптировали ее для использования в танковых войсках и наладили серийный выпуск. Вот представьте, что Т-34, собранные на "Красном Сормове", своим ходом шли на Мызу (название городского района, — Прим. ред.), где оснащались радиостанциями (они уже имели обозначение 12-РТ), после чего грузились на железнодорожные платформы, чтобы отправиться на фронт.
Завод "Термаль" (тогда завод имени Владимира Ульянова) перед войной производил оборудование для судов: пароходные машины, подъемные паровые машины для шахт и рудников, различные паровые насосы. А во время войны сначала наладил выпуск зажигательных бомб, а потом оборудование для морских торпед.
Еще в области были учебные базы и полигоны, где обучались солдаты и офицеры. В районе Сеймы летчики переучивались на управление истребителями горьковского авиазавода. Поныне действует Мулинский танковый полигон, который входил в состав Гороховецких военных лагерей.
Нельзя умолчать о вкладе Балахнинского бумкомбината, который выпускал газетную бумагу для всех печатных изданий Советского Союза: от газет "Правда" и "Красная звезда", до армейских многотиражек. А какое значение тогда имело печатное слово объяснять, думаю, не надо.
Известно, что в Горький было эвакуировано много заводов. Как они "прижились" здесь?
Евгений Подрепный: Действительно, город и область стали новым домом для многих эвакуированных предприятий. Например, завод имени Петровского, который производил минное вооружение для Военно-морского флота, приехал с Украины.
Завод № 119 имени Маленкова, который сейчас называется "Гидромаш" и является одним из самых успешных предприятий города, осенью 1941 года в рекордно короткий срок разместился на выделенных производственных площадях. Несколько производств даже открыли в мастерских авиационного техникума. Всего за 18 дней было установлено перевезенное из Москвы оборудование и начат выпуск шасси для истребителей.
Вообще, скорость исполнения решений в тот период впечатляет: если, например, принималось решение о передаче какого-то оборудования с одного завода на другой, то часто это делалось в течение суток.
Заводу № 469 имени Громова (ныне объединение "Теплообменник", — Прим. ред.), эвакуированному из Солнечногорска, выделили стройплощадку, где предполагалось разместить производство этилового спирта, фактически, в чистом поле. Меньше, чем за полгода завод начал давать продукцию: сначала патронные коробки, а затем и радиаторы для самолетов и для танков Т-60, Т-70. И в первый же год существования на горьковской земле завод получил благодарность и довольно крупную денежную премию от наркома танкостроения Малышева.
Постепенно в Горьком произошла практически стопроцентная локализация разных сложных производств, когда необходимые узлы и агрегаты, ранее поставлявшиеся из других областей страны, стали производиться в Горьковской области. Получилось это вынужденно: все попытки тогдашнего руководства страны наладить промышленную кооперацию в масштабах государства оказались малоуспешными. Поэтому горьковские предприятия приходили на помощь друг другу. Траки для Т-34 и заготовки для артиллерийских снарядов предполагалось привозить из Сталинграда, а в конечном итоге их стали производить здесь. Когда не хватало металла для производства фугасных авиабомб на заводе "Теплоход", сормовичи передали часть металла с незаконченных барж. Горьковский автозавод снабжал поковками и штамповками многие предприятия.
Получается, что война очень сильно продвинула вперед горьковскую промышленность?
Евгений Подрепный: Более того, это был новый этап развития промышленности. Предприятия должны были осваивать выпуск сложнейшей продукции в очень ограниченные сроки. Судя по документам, которые мне довелось изучить, в мирное время они бы этого просто не сделали. Например, перед войной завод № 197 (сейчас ОАО "НИТЕЛ", — Прим. ред.) с большими сложностями выпускал одну-две разновидности переговорных устройств для танков и самолетов. В годы войны объемы выпуска выпуск и номенклатура продукции резко выросли.
Наш город фактически пережил две индустриализации. Вместе со всей страной в 1930-х, а потом — в 1940-х — вторую. Феномен удвоения, а то и утроения промышленности в Горьком пока изучен очень мало.
Современные студенты интересуются этой тематикой?
Евгений Подрепный: К сожалению, студенты мало занимаются такой "локальной" историей, как история нижегородской промышленности. Хотя возможностей для этого у них гораздо больше, чем было у нашего поколения: сейчас рассекречены государственные, партийные, комсомольские архивы. Материала в них — пропасть. Наше поколение историков может только завидовать нынешним.
