Вот уже несколько месяцев подряд весь мир борется с пандемией коронавируса — болезнью, распространение которой началось еще в конце декабря 2019 года в китайской провинции Ухань. К сегодняшнему дню в мире зафиксировано около трех миллионов случаев заражения, более 200 тысяч из которых закончились летальным исходом. Чаще остальных при этом заболевают медработники, которые все это время находятся в непосредственном контакте с COVID-положительными пациентами и ежедневно подвергают себя огромному риску заражения. Сегодня, в День работников скорой медицинской помощи, NEWSTES.RU хочет выразить благодарность врачам, медсестрам и остальному персоналу больниц, которые в этот непростой для всех нас период живут на разрыв аорты и оказывают помощь всем нуждающимся.
Сегодня NEWSTES.RU решил взглянуть на коронавирус не глазами обычного обывателя, сидящего на самоизоляции, а глазами докторов и медсестер, которые в эти дни каждый день напрямую контактируют с больными и видят все ужасы и последствия, связанные с этим опасным заболеванием.
Со стороны кажется, что медработники — бесстрашные люди, которые все держат под контролем. Однако, снимая защитный костюм и возвращаясь к себе домой, каждый из них испытывает такие же страхи за свою жизнь и жизнь своих близких, как и мы с вами. Сегодня им приходится даже тяжелее, чем большинству: они тоже плачут от усталости и бессилия, скучают по возможности обняться со своими родными и едва ли не больше, чем все сидящие на самоизоляции вместе взятые, мечтают об окончании пандемии.
В новом материале NEWSTES.RU собрал рассказы врачей и медсестер как из России, так и из других уголков мира: своими эмоциями на этот счет они поделились с журналистами BBC и фондом «СПИД.Центр». В статье также собраны эмоциональные фотографии врачей — в защитных костюмах и со следами от респираторов. Эти истории и кадры помогут вам по-новому взглянуть на пандемию коронавируса и понять, как важно сейчас просто остаться дома и тем самым внести свой маленький вклад в наше общее счастливое будущее.
[b]Детский доктор из отделения интенсивной терапии, Лондон
До появления коронавируса мы, конечно, использовали маски и другие средства индивидуальной защиты в отделении интенсивной терапии, но теперь эти вещи по-настоящему стали предметами первой необходимости.
Конечно, меня беспокоит риск, связанный с моей работой. Мы, врачи, подвергаемся в эти дни гораздо большей угрозе заражения, чем люди, лишь единожды имеющие контакт с больными. Несмотря на серьезные средства индивидуальной защиты, риск заражения все равно остается, особенно при определенных процедурах. Для нас это ежедневная угроза.
Мой муж тоже медик, и сейчас он работает в палатах с больными коронавирусом. Меня заботит то, что в какой-то момент кто-то из нас в итоге заразит другого. Психологически это очень тяжело, ведь наша ежедневная работа сопряжена с очень высоким риском.
Мы стали работать гораздо больше, чем обычно. У нас появилось больше ночных смен, мы работаем в оба выходных, а наши ежегодные отпуска отменились. Очень трудно работать на передовой, а самое печальное, что у нас попросту нет возможности снять стресс. Сейчас мы не можем позволить себе расслабиться.
Вы либо работаете в условиях повышенного риска и постоянных стрессов, либо просто сидите дома и ничего не делаете, что само по себе так себе идея в сложившихся обстоятельствах.
[b]Сара Геринг, медсестра в отделении интенсивной терапии, Сиэтл
При работе с первыми пациентами мы вели себя, как при вспышке Эболы. Мы в большом количестве использовали маски, а потом их выбрасывали. Когда запасы средств индивидуальной защиты начали походить к концу, стало ясно, что никаких новых вещей скоро не поступит. Тогда нам пришлось повторно использовать все, что было под руками.
Во всем мире очень много работников заболели коронавирусом, так что думаю, что наше беспокойство по этому поводу полностью оправдано. Конечно, я беспокоюсь за своих коллег со слабым иммунитетом или проблемами с дыханием. Мы делаем все возможное, чтобы держать этих медработников подальше от палат с COVID-позитивными. Мне же просто повезло, что у меня нет серьезных проблем со здоровьем.
Однако я волнуюсь, что принесу вирус домой и заражу им мужа. Я уже подумываю перебраться в гостевую спальню и не приближаться к нему ближе, чем на два метра. Пока же мы продолжаем жить как обычно.
Мы не собираемся жертвовать собой и ухаживать за пациентами без средств индивидуальной защиты. Я отказываюсь это делать. Если маски у нас все же закончатся, я не знаю, что буду делать. Для меня это будет настоящая этическая дилемма. Даже при всей моей приверженности профессии я не готова жертвовать своей жизнью и совершать заведомо безрассудные поступки.
[b]Медсестра из госпиталя в Мадриде
Мне повезло, что пока что на меня и моих коллег хватает масок и одноразовых халатов. Однако я знаю, что последнее время средства индивидуальной защиты уже начали стерилизоваться.
Мне приходится всю смену работать в хирургической маске и полупрозрачном халате, которые мы должны снять после контакта с больными. Многие мои коллеги из других отделений и больниц не имеют даже этого и рассказывают в соцсетях, как шьют себе халаты и обувь для защиты из мусорных мешков.
Каждый день работая у коек с больными, мы видим самые страшные последствия этой болезни. Как же нам после этого не бояться? При этом на работе я меньше всего думаю обо всех ужасах коронавируса. Мне кажется, это какой-то защитный механизм, который я создала для себя сама, чтобы справиться с этой тяжелой ситуацией. Я просто сосредотачиваюсь на заботе о своих пациентах.
Однако как только смена заканчивается, этот защитный механизм отключается, и я начинаю думать о рисках, которым подвергаю себя изо дня в день. Я действительно боюсь, что в будущем окажусь на месте своих пациентов, что это может случиться со мной.
После работы я снимаю с себя все, в чем была во время смены, иду в душ и тщательно моюсь. Я живу одна, однако знаю, что многие мои коллеги были вынуждены изолироваться от своей семьи, чтобы не подвергать их риску заражения.
Когда я смотрю новости, начинаю злиться, впадаю в депрессию и отчаяние. Слыша, как люди выражают нам благодарность своими аплодисментами с балконов, я плачу. Правда, не знаю, от благодарности или от разочарования…
[b]Врач-резидент из больницы в Ломбардии
Наша ежедневная работа практически не изменилась. Разница лишь в том, что теперь все происходит гораздо медленнее, потому что каждый раз надо надевать на себя маску, перчатки, очки и защитный костюм. Вы должны ходить в этом все время.
Вот почему мы работаем по шесть часов, а потом меняемся с коллегами. Ведь после начала смены мы должны неотрывно работать вплоть до ее самого окончания — мы не можем устроить себе перекус, сходить в туалет или попить. Не можем сходить на ужин или прогуляться по парку в свой перерыв. На территории больницы мы даже не можем попить кофе с коллегами. Просто приходим, работаем и возвращаемся домой.
Отношения с пациентами тоже стали совершенно другими. Раньше я немного задерживался и общался с больными, чтобы как-то наладить контакт. Теперь этого нет. Пациент просто не услышит вас, потому что аппараты для подачи кислорода очень громкие. А еще потому, что у вас просто нет желания задерживаться в палате с больным дольше положенного.
Сейчас мы чувствуем себя врачами в военное время. По большому счету у нас не так много времени на то, чтобы остановиться и подумать обо всей это ситуации, потому что мы постоянно находимся на работе. Наверное, осознание происходящего придет к нам намного позже. Человек склонен вести себя так в чрезвычайных ситуациях — он не думает, а просто делает.
[b]Мишель О, анестезиолог из клиники в Атланте
До настоящего момента у меня был доступ ко всем средствам индивидуальной защиты, необходимым для работы с коронавирусными больными. Однако все же были случаи, когда мне приходилось повторно использовать одноразовые костюмы. Я боялся, что в процессе снятия или надевания костюма могу заразиться.
Ведь вы просто не можете увидеть на себе частицы вируса. Они не похожи на красную краску, которую вы сразу же можете заметить на себе. Нет и сигнализации, которая может оповестить вас об опасности заражения. Поэтому вам приходится постоянно думать, что вы можете нанести вред себе, когда делаете добро другим.
Многие практикующие врачи по всему миру начинают заражаться этой болезнью, и это вполне логично. Мы сейчас максимально уязвимы. Мы понимаем, что скорее всего заболеем, — по крайней мере, так думает большинство врачей, с которыми я общался.
У нас, врачей, уже давно написано завещание. Дело в том, что у большинства из нас есть дети, и мы как ответственные родители составляем завещание на всякий случай. Но до этого момента мы не воспринимали его всерьез. Теперь же многие из нас это завещание переделали.
Я самоизолировался от своей семьи в подвале нашего дома. Там у меня есть отдельная спальня и ванная комната. В подвале у меня есть необходимые личные вещи и провизия. Так что если кто-то из моей семьи заболеет, то вероятнее всего это буду именно я.
[b]Медсестра многопрофильного стационара, Москва
С эпидемией работы стало в несколько раз больше обычного. От мелочей: подать воды (пациентам запрещено выходить из палат), поднести еду (буфетчицы не могут входить в палаты к инфицированным) — до наших обычных обязанностей: таблетки, уколы. Сейчас людям дают много антибиотиков внутривенно, по несколько раз в день, минимум три раза, а у кого-то доходит до пяти. Врачи физически не успевают вести круглосуточный мониторинг их состояния, и это тоже на нас ложится.
В сравнении с остальной Россией у нас нет проблем с защитными средствами. Но защитные костюмы не всегда бывают такими хорошими, как показывают по телевизору. Иногда выдают тонкие, как одноразовые халатики, которые очень быстро рвутся. У меня в таком порвался рукав через час после начала работы, пришлось заклеивать пластырем. Кроме того, в отличие от хороших, с плотными резинками, эти скатываются с голени или запястий, приходится их все время поправлять. Но чаще всего хороших костюмов и респираторов хватает.
У медсестер смена длится 24 часа. Кто-то работает сутки через трое, кто-то сутки через двое. Я и так и так. Почти все мои смены прошли с одним перерывом — в какой-то момент надо физически выйти, хотя бы на сорок минут, подышать, поесть, попить.
На первых сменах было очень тяжело. Когда сказали, сколько пар перчаток надо надевать, у меня даже была паника. Как в них работать? Две пары мы надеваем внизу, в шлюзе, третья обычная — сменная. Но сейчас уже привыкла, хотя до сих пор в таком количестве перчаток не всегда получается с первого раза попасть в вену.
В защитном костюме работать трудно, жарко, он же защитный, не вентилируется. Но можно потерпеть. Больше всего дискомфорта от респиратора. Они бывают разные, все зависит от фирмы, в некоторых дико жарко, все запотевает. Кожа под ним портится. Очки мы обрабатываем специальным спреем, но они все равно запотевают. У меня это происходит под утро, когда надо брать кровь. Ходишь как в тумане, приходится подстраиваться, поворачивать голову под определенным углом, чтобы хоть что-то видеть.
Возможности сходить в туалет нет. К тому же работаешь на таком адреналине, что просто не хочется. Про памперсы были разговоры, но ни у одного врача за месяц я их не видела. Персонала, рук и сил, конечно, не хватает. Я читала китайский протокол, там написано, что все врачи и медперсонал должны работать в «грязной» зоне не больше четырех часов и менять экипировку. Это красиво, но нереально.
Еще интересный вопрос для врачей про возможность изолироваться от родственников. У меня нет такой возможности, иначе я буду всю зарплату тратить на съем квартиры. Государство нам не обеспечило такой возможности. Так что большинство моих коллег, у кого нет свободной квартиры или каких-то запасов денег, богатых родственников, живут со своими семьями.
Каждый раз идти на смену страшно — не знаю, как она пройдет и в каком я буду состоянии, многие заканчиваются слезами от бессилия. Понятно, что после того как не ел, не пил, долго не спал, будешь плакать. А еще страшно за родственников, что могу заразить. Все что я хочу, чтобы это все поскорее закончилось.
[b]Истории врачей из инфекционной больницы в Коммунарке
Многие[b] медработники из медцентра в Коммунарке, куда в эти дни привозится наибольшее число пациентов с коронавирусом в Москве, откровенно рассказывают на своих страницах в инстаграме обо всех тяготах работы в период пандемии и делятся снимками, сделанными в «грязной» зоне. В каждом своем посте врачи обращаются к своим подписчикам с одной-единственной просьбой — ради общего блага по возможности оставаться дома.
[b]Камила Туйчиева, врач из инфекционной больницы в Коммунарке
[b] Шел день Х. Все дни слились в один. В свой первый выходной почти 20 часов просто лежала в постели без света и звуков вокруг — и это был кайф. Сначала думала, что буду записывать каждый свой день — сюда или на бумагу, — но сил на это не остается, к сожалению. А вообще, адаптация — величайшая способность млекопитающих.
Лицо привыкло и стало болеть чуть меньше. Почки привыкли практически останавливать свою работу на полдня, но активно работать в выходной день, когда ты много пьешь. Мозг привык отключаться и уходить в сон, когда нужно. Вынужденное интервальное голодание стало частью режима.
Камила Туйчиева
Фотографическая память продолжает запоминать ежедневно возникающие рекомендации и свежие обзоры, а обостренная эмпатия помогает понять, когда пациент совсем в стрессе и вместо объяснения побочных эффектов плаквенила хочет просто обсудить то, что он вчера съел и как ему не хотелось, потому что сильно тошнит и температура 39.
Сейчас тяжело всем людям. Ну не прямо всем, но многим. Кому-то плохо от скуки дома, кто-то не может пойти в бассейн, у кого-то кончаются деньги на еду, а кто-то продолжает пахать — на заводе, водителем такси, санитаром на скорой, поваром, уборщицей и так далее.
Кому-то тяжелее, кому-то легче, но сравнивать смысла нет — нам всем было дано то, что мы в силах перенести.[b]
[b]
[b]
[b] Элеонора Баланюк, врач-рентгенолог в Коммунарке
[b] Все спрашивают: что мне передать и чем помочь? Передайте мне яду, и меня перестанет волновать то, что вы гуляете без устали. Не знаю, как держится 15-я ГКБ, но, может, когда время выдержки их в этой среде достигнет нашего, их тоже настигнет желание покинуть этот бренный мир.
Очень хотелось вам все это написать, но я девочка сильная и стойкая. Сейчас допью свой прекрасный чай из марокканской мяты и помчусь дальше работать. Сегодня ее будет в три раза больше. [b]
[b]
Элеонора Баланюк (справа) с коллегой
Кем мы чувствуем себя в этих костюмах? Перегрузки, дискомфорт, осознание причастности к чему-то значимому — мы лечим планету. Целую планету людей. От каждого из нас зависит, как скоро мы сможем свободно гулять по ней. Продолжать каждый свое дело. Личный бизнес никогда не был безопасным. Каждый, начиная его, осознавал риски. Медики не дадут вам денег, они занимаются другой важной задачей. Проклинать нас бессмысленно. Вам не легче, нам — нет времени обратить внимание. Агрессия пациента — крайне неприятный, но допустимый внутренне факт для медика. Осознавая, мы сожалеем, что не донесли вовремя и до каждого. Все придет, мы подождем. Как онкобольных, которым говоришь, что нужно срочно бежать к врачу, а они гуляют пару месяцев, а когда поздно, приходят просить о спасении.
Но медицина сейчас именно на том уровне, который есть. Как и инженерия, IT, экономика, другие сферы. Вы же на экономиста не кричите, что он новый вариант работы не придумал. Воспринимаете как факт. И да, у медика тоже есть рабочий день, семья, досуг, это не раб, он имеет право спать. И охраняется законом охраны труда. Сейчас и не спрашивает никто, когда уйти можно, — война. А еще медработник — не значит хороший человек. Все разные! Как и физики, математики. Есть преданные, порядочные, есть — не очень. Подходить к ситуации стоит осознанно. Всегда. И просветительская деятельность у нас, несомненно, страдает: вы привыкли доверять этим людям, а они говорят вам свою точку зрения. Народ мечется к той, что удобнее, и вводит остальных в диссонанс. Несите одну версию — и будет всем понятно.
[b]Врачебный флешмоб
Врачи из разных стран мира сейчас активно участвуют во флешмобе — они фотографируются с табличками, на которых призывают всех граждан соблюдать режим самоизоляции ради общего блага. «Мы остаемся здесь для вас, а вы останьтесь дома ради нас!» — именно с таким посылом медработники из разных уголков планеты взывают граждан к сознательности.
Кстати, еще в середине апреля министерство здравоохранения Новосибирской области запустило проект под названием #этонашаработа. В его рамках на официальной странице в инстаграме Минздрава публикуются фотографии выдающихся медработников, которые в эти дни изо всех сил помогают бороться с пандемией. Под этими снимками собраны рассказы врачей и медсестер, которые изо дня в день продолжают ходить на работу, несмотря на огромный риск.
Елена Кондратьева, главная медицинская сестра инфекционной больницы Новосибирска № 1:Нормальная у нас нагрузка, обычная. Нет, конечно, обычно самолеты с туристами не встречаем. Но, если Родина сказала: «Надо!», то поедем борт ночью встречать. Если не мы, то кто? Мы, эпидемиологи, инфекционисты… не отправят же терапевтов или кардиологов. У нас все старшие сестры отделений самолеты встречают. Поспим мы завтра, не поспим… не важно, мы привыкли! Мы же обычно работаем сутками. Поспала после самолета два часа, и в больницу! Это нормально! Это наша работа. Это не какой-то подвиг.
Александр Добровольский, заведующий отделением реанимации инфекционной больницы Новосибирска № 1:
Меня удивляет: я иду по улице на работу, потому что я должен идти на работу. А люди едут на дачу в электричке потому, что теплые выходные! Или я видел, как большие компании молодых людей сидят, пьют пиво. Они воспринимают то, что сделано правительством, как дни отдыха, а не как меру защиты. Это очень обижает! Смех и недооценка ситуации, которая происходит. Люди и себя подвергают риску возможного заражения и совершенно не думают об окружающих. У каждого есть мама, папа, дедушки, бабушки. У кого-то дети. И такая безответственность у целых прослоек населения! Как можно было устраивать накануне закрытия баров и ресторанов «карантинные вечеринки»?!Если люди хотят пощекотать нервы, пусть щекочут сами по себе. Прыгают с моста без веревки, со скалы без парашюта. Выбор каждого — это выбор каждого. Рискуй, когда это представляет опасность только для тебя, а не для окружающих. Нужен адреналин, устрой себе адреналин. Других не надо подвергать опасности!
Кстати, весьма подробно о работе медработников в период пандемии в одном из своих последних фильмов для YouTube-канала «RT на русском» рассказал журналист Антон Красовский. Он посетил несколько московских центров для больных коронавирусом, пообщался с врачами, медсестрами и пациентами, а также побывал в приемном отделении и отделении интенсивной терапии, где проходят лечение самые тяжелые больные. В видео медицинские работники не только рассказали о своей ежедневной работе по спасению жизней, но и поделились собственными эмоциями и страхами, связанными с пандемией.
