ПМЭФ-2019: Трудные роды технолидеров

Александр Галицкий: «В России, к сожалению, занимаются нишевыми решениями, а в США есть понимание мировых задач»Фото: Терещенко Михаил/ТАСС

Участники форума «Как создать новых технологических лидеров?» обсуждали модели взаимодействия крупного бизнеса и стартапов.

При достаточно большом количестве стартапов в последние 10-15 лет и указанию госкорпорациям содействовать их развитию множества новых крупных инновационных компаний пока так и не видно. Участники сессии Петербургского международного экономического форума «Как создать новых технологических лидеров? Модель взаимодействия крупного бизнеса и стартапов» пытались понять, почему так случилось.

Первыми своим опытом поделились руководители корпораций. По их выступлениям можно было сделать вывод о том, что рассчитывать на мощную поддержку стартапов со стороны госкорпораций не стоило изначально. Да и в крупных коммерческих компаниях инновации извне принимаются очень сложно. С ресурсами для поддержки стартапов у них может быть все в порядке, но почти полностью отсутствует необходимая для инновационного бизнеса толерантность к риску. Тем не менее, опыт показывает, что взаимодействие стартапов и крупных компаний при определенных условиях все же возможно.

Обязательное разделение

Автомобилестроительная компания «Соллерс», по словам ее генерального директора Вадима Швецова, нефть не продает, существует в жесткой конкурентной среде, а потому заниматься активно инновациями не может. В то же время, конвейерное производство не допускает никакой импровизации и никакого риска. Потому когда встал вопрос о переходе от производства товаров к предоставлению транспортных услуг с изменением почти всех бизнес-процессов, в «Соллерс» поняли, что в рамках существующего индустриального предприятия это сделать невозможно.

«Внутреннего стартапера и индустриалистов соединили только на самой начальной стадии — стратегической сессии, предполагая, что на других они не смогут взаимодействовать. Моя задача, как руководителя, была в обеспечении их раздельного существования. Состыковка стартаперов с крупной компанией может быть только в том случае, когда корпорация выступает в качестве фонда, внедряя уже готовое решение, если пилотный проект оказался успешным», — рассказал Швецов.

Аналогичные проблемы при кардинальной перестройке бизнес-процессов переживал «Гознак», 100% акций которого принадлежат государству. Предприятие ведет исследовательскую деятельность, которая позволяет увеличивать экспортные доходы и взаимодействовать с центральными банками различных стран. Однако примерно 7-8 лет назад запросы клиентов начали меняться. Они стали требовать, чтобы была работа по документам, распознаванию образов, хранению и обработке данных. Под это потребовалось разработать много новых сервисов и решений.

«В процессном режиме, в котором работали прежде, запустить все эти требуемые сервисы было невозможно. Для нашей индустриальной компании, любой шаг в сторону негативно сказывается на издержках и стабильной работе. Потому внутренние предпринимательские идеи выделили в отдельный поток. Часть из них уже реализовали. Например, создали собственный ЦОД с широким спектром услуг, разработали мобильное приложение для распознавания банкнот, которое уже имеет миллионы скачиваний. А вот с внешними стартапами не получилось. Не нашли таких, которые со всеми имеющимися ограничениями для госпредприятия находились бы в соответствующей стадии развития. На посевной стадии нам не интересно», — рассказал Аркадий Трачук, генеральный директор «Гознака».

Разумное окно для рисков

По словам генерального директора компании «Орбита Капитал Партнерз» Евгения Кузнецова, внутренний инновации работают в спокойное время, когда технологическая революция уже произошла, и можно не очень торопясь снимать сливки. В бурные времена корпорациям за стартапами не угнаться. Они делают все быстрее и на порядок дешевле.

«Наше государство правильно делает, что принуждает госкорпорации к инновациям, — утверждает Кузнецов. — Это вопрос выживания. Однако одна рука принуждает, а другая мешает. Слишком много проверяющих. В то же время, Китай активно инвестирует государственные деньги в инновационную сферу. И это неплохо получается. Нужно и нам иметь разумное окно для рисков».

Василий Номоконов, исполнительный директор компании «Сибур», рассказал о создании взрывозащищенного датчика. Собственные специалисты его могли бы разработать, но стартап сделал это быстрее и лучше.

Пекка Вильякайнен, советник председателя совета директоров фонда «Сколково», отметил, что за 15 лет его работы в России, очень многое изменилось к лучшему в формировании экосреды для создания стартапов. Однако согласился, что при крупных корпорациях, в которых даже мелочь не купить без разрешения начальства, они никогда не взлетят.

«Нужно менять систему образования и работать с преподавателями университетов, которые уверены, что мечты о собственном бизнесе мешают студентам учиться. Нужно привлекать бизнес-ангелов из-за рубежа. Например, из того же Китая», — предложил Вильякайнен.

Сложная российская юрисдикция

На сессии представили компанию WayRay, стартап, взлетевший благодаря корпорациям. Однако корпорации эти зарубежные, а не российские. Да и сама компания WayRay не вполне российская. Ее генеральный директор Виталий Пономарев переехал в Цюрих. По его словам, в России не создать технологического лидера, который будет конкурентоспособным на мировом рынке. В 2017 году в Германии один из потенциальных клиентов буквально кричал: «Мы никогда не будем покупать технологии в России». Американцы отказались продавать компоненты, которые необходимы компании для производства ее лазеров. В Россию, к тому же, не идут венчурные инвесторы, потому что нет локальной экспертизы. ««Сколково» — это хорошо, среда создана, стартапов много, но технологических лидеров нет», — рассказал глава WayRay.

Тем не менее, в США и Германии успешно работает немало отечественных технологических компаний. Та же «Лаборатория Касперского» до сих пор занимает ведущие позиции на рынках этих стран, хотя ее оттуда постепенно вытесняют.

В конце сессии модератор попросил сооснователя и управляющего партнера фонда Almaz Capital Александра Галицкого рассказать, как он зарабатывает в России на венчурных инвестициях. Оказалось, что фонд получает доход только за рубежом. Прежде всего, в США.

«В России, к сожалению, занимаются нишевыми решениями, а в США есть понимание мировых задач, знание мирового рынка. В России говорим об импортозамещении, но это все пустое. Amazon начинался с задачи размещения в «лавке» 3 млн книг. В Китае решили добиться предоставления кредита предприятию за одну минуту. Это масштабная задача, которая требует обработки огромного массива данных. Необходимо ставить аналогичные цели», — считает Галицкий.

Источник