Кто такая «тян»? Почему не любят «гыду»? И что значит «хейтить»? Почти сто процентов тех, кому 60 с плюсом на эти вопросы не ответят. Да что там, и 30-летние — далеко не все.
Как, впрочем, и подавляющее большинство 16-летних поставит в тупик, что такое «баская» и почему кого-то «хулят». Между тем «тян» и «баская» означает одно и тоже — красивая девушка, а «ламповая тян» еще и нереально красивая, каких в жизни не бывает. А вот «гыда», наоборот, страшненькая. «Хейтить» и «хулить» по сути одно и тоже — оскорблять кого-то, с ненавистью о нем высказываться.
Разница только в том, что между этими словами синонимами почти столетний промежуток времени. Лишь кое-где в деревнях еще могут сказать «какая баская девка, не наводи на нее хулу, не хули». А вот без жесткого «хейта» сегодня невозможно представить ни одну социальную сеть.
Интересно, что если посадить рядом подростка и пожилого и дать им поговорить о жизни, за «жизу», то без переводчика они явно обойтись не смогут. Интересно, почему возникает эта языковая пропасть, ведь мы не разных планетах живем. Нас окружают одни и те же вещи и понятия.
— Это совершенно нормальный естественный процесс: какие-то слова постепенно отмирают, как архаизмы «баская», «давеча», «опосля», — отмечает культуролог Дмитрий Суворов. — А какие-то мы активно заимствуем из иностранного, например, варваризмы «рили» — реально, «хайп» — ажиотаж, или «чилить» — прохлаждаться и так далее.
Как отмечает эксперт, львиная доля слов, которые сегодня составляют сленг молодежи, произошли от английских понятий, реже -испанских или даже японских. Как «тян», например. Оно пришло к нам из аниме, а в японском языке используется как приставка к имени девушки. Означает «милая, красивая». Все эти слова составляют язык сетевого общения. А он универсален. Подростки всего мира способны хотя бы минимально понять друг друга, общаясь в интернете.
Вот, скажем, «агриться» — от английского angry (злой) или agression (агрессия, скандал). Подростки употребляют это слово в значении «беситься», «раздражаться». Или «го». В английском глагол to go («идти») звучит как «гоу». Но «гоу» для подростков, особенно рэперов, звучит слишком длинно и занудно, поэтому его сократили до «го». Значит оно «пойдем», «пошли». Но заложенный смысл более стремительный, динамичный.
— Вот только не нужно драматизировать, что весь этот «набор звуков», вся эта «абракадабра», как говорят некоторые чопорные учительницы, убьет великий русский, — отмечает Дмитрий Суворов. — Потому он и великий, что вбирает в себя все самое необходимое, ценное и отсекает со временем ненужное. Весь этот процесс обогащает язык. Без него невозможное развитие. К слову, для подростков сленг — средство коммуникации, средство взросления, если хотите. Должно же у них быть что-то свое, о чем знают далеко не все взрослые. И так было во все времена.
К слову, преподаватели в школах и вузах признают, что сегодня подросткам приходится переводить стихи Пушкина и Лермонтова. Потому что давно ушла дворянская эпоха, и понятия, которые тогда бытовали.
«Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил, и лучше выдумать не мог». Что это? Каких еще «правил»? Зачем он «уважать себя заставил»? Кто из подростков без объяснений поймет, что дядя просто умер. И герой Пушкина еще и цинично иронизирует над этим, мол, «лучше выдумать не мог».
Да что там, подростки далеко не все поймут даже из стихов Высоцкого, рассказов о временах СССР. Как люди стояли в огромных очередях и ждали, когда «выбросят дефицитные сапоги или туалетную бумагу». Зачем «выбросят», куда, и кому в итоге прилетят эти самые «дефицитные сапоги»?
Вряд ли кто-то из молодых будет смеяться над репризами Аркадия Райкина, культового комика времен СССР. Просто потому что сегодня они уже мало кому понятны. И нет в этом никакой трагедии, просто время круто изменилось.
Как отмечает культуролог, процессы формирования новых слов и отмирания старых примерно одинаковы для языков всего мира. Конечно, мощный толчок дают технологические революции. Целый пласт неологизмов принесла с собой цифровизация, и языки разных народов до сих пор продолжают напитываться новыми словами и понятиями, связанными с IT-технологиями.
При этом есть в нашей стране свои особенности. В России за последние сто с небольшим лет произошло три мощных волны эмиграции. При Ленине, Сталине и Брежневе. И всегда это сопровождалось исходом прежде всего людей с высшим образованием, интеллигенции, а значит, носителей правильного русского языка, приближенного к литературному.
— Очень показательно, что когда Александр Галич, покинувший страну в брежневскую волну эмиграции, выступал в Париже перед соотечественниками, переехавшими во Францию после революции, они признавались, что совершенно не понимают, о чем он поет, — говорит Дмитрий Суворов. — То есть всего за каких-то несколько десятилетий произошел мощный культурологический сдвиг. И люди говорящие на одном языке перестали понимать друг друга. А вы говорите, подростки. Им в силу возраста простительно многого не знать.
При этом, как подмечает эксперт, всегда очень нелепо выглядят взрослые уже люди, пытающиеся говорить на молодежном сленге. У подростков дядька под 45 лет, изъясняющийся на их языке, вызовет только смех. «Изи, тян. Не надо агриться. Го, чилить». Расслабься, милая. Не надо злиться. Пойдем лучше отдохнем. Примерно так переводится эта фраза. Но, увы, уже не несет той динамики и драйва, которую вкладывают в нее подростки. Потому они и придумываю во все времена свой язык.
Беспроигрышный вариант для общения представителей всех возрастов — владеть хорошим правильным русским языком. Что точно оценят и 16-летние и 60-летние.
