На протяжении семи месяцев омичка Екатерина Ширинская добивается возбуждения уголовного дела в отношении подростков, едва не зарезавших ее 14-летнего сына Никиту. Обидчикам не понравилась его манера одеваться и жизненные принципы.
«Ну все, тебе конец!»
Двое агрессивно настроенных старшеклассников вывели Никиту Ширинского на улицу из здания школы N 45 «поговорить» — под угрозой ножа. Прямо у школьной калитки парню порезали руку и повредили кистевую артерию. Никита потерял почти два литра крови, к счастью, врачам удалось его спасти. Однако проблемы со здоровьем возникли.
— В нашей семье много военных, и Никита с детства мечтал об армии — хотел продолжить династию, — поясняет Екатерина Ширинская. — Готовился к поступлению в военный вуз. В свои четырнадцать лет уже стал кандидатом в мастера спорта по пулевой стрельбе, получил первый разряд по кикбоксингу. Одевался соответствующе — любил носить берцы, камуфляжные штаны, футболки с надписью «Российская армия».
По словам родителей, Никиту неоднократно просили «пояснить за шмот» ребята, участвовавшие в так называемых «забивах офников» — городских массовых драках. Писали сообщения в соцсетях: «Ну все, тебе конец».
— Я тогда привела в школу младшего сына, — вспоминает Екатерина. — Стою в коридоре и вижу, как ко мне бежит Никитин друг и кричит: «Тетя Катя, вашего сына зарезали». А в школе даже медсестры нет, прибежали учителя, повара с тряпками, полотенцами — кровь отжимали в ведро. От сильной боли сын несколько раз терял сознание. Потом были скорая помощь, операция, гипс и длительная реабилитация.
Никита впал в депрессию — ему придется навсегда забыть о военной карьере. После ранения у подростка начались осложнения. Медики диагностировали Нейропатию локтевого нерва.
А напавшие с ножом на школьника подростки не понесли вообще никакого наказания. Одного из них отпустили из полиции через два часа, другого через два дня. С тех пор следователи вынесли уже четыре постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. У правоохранителей почему-то не нашлось достаточных оснований полагать, что в действиях нападавшего усматриваются признаки статьи 115 УК РФ — «Причинение легкого вреда здоровью». А если бы и нашлось, то возраст хулиганов не позволяет привлечь их к ответственности.
— В настоящее время проверка по факту нападения на подростка продолжается, — сообщила «РГ» представитель СУ СКР по Омской области Лариса Болдинова. — Назначена дополнительная судебно-медицинская экспертиза. Если она подтвердит, что ребенку был причинен тяжкий вред здоровью, то там уже другой возрастной порог привлечения к уголовной ответственности — с четырнадцати лет.
Никите же до сих пор поступают угрозы: «По законам Чкаловска, кто пишет заявление, считается крысой, и его добивают. Подумай о младшем брате». Отец и мать вынуждены по очереди встречать сыновей из школы. Уже закончившие это учебное заведение хулиганы без проблем заходят на его территорию и караулят Никиту в холле. При этом руководство школы заявило обеспокоенным родителям, что выпускники имеют право посещать учреждение, когда захотят.
Парадокс, но многочисленные проверки в конце концов обрушились не на должностных лиц, не принимающих никаких мер по защите несовершеннолетнего, а на самих Ширинских. Пострадавшую семью проверяют органы опеки, прокуратура и инспекция по делам несовершеннолетних. А в школе, где данную ситуацию прокомментировать отказались, мальчику посоветовали перейти в другое учебное заведение.
Избили за камуфляж
Между тем конфликты с участием представителей молодежных субкультур в Омске происходят все чаще — как правило, на городских окраинах. В Амурском поселке толпа офников преследовала трех сверстников, попытавшихся скрыться от обидчиков на маршрутке. Хулиганы остановили микроавтобус, заблокировали двери и начали жестоко избивать подростков. Причина массовой драки — неподобающий внешний вид «противника». На Московке офники закидали камнями 77-летнего пенсионера. В сельском районе восьмиклассники объявили себя «ауешниками», создали группу «Забивы Тевриза», куда регулярно выкладывали жесткий контент — видео с избиениями других школьников.
При этом правоохранители считают все это «бытовыми конфликтами», не усматривая в «забивах» ни хулиганских, ни экстремистских побуждений. На самом деле развитие деструктивных субкультур в регионе набирает обороты. На этапе формирования данных групп офники отстаивали честь своей футбольной команды, а «ауешники» выражали поддержку тюремному сообществу. Теперь же футбол и «воровские понятия» больше не при чем. Идеология размылась. Формально причиной нападений на других людей становится якобы неправильно подобранная одежда. Например, камуфляжные штаны, подделки фирменных вещей или определенные бренды.
— Если ты по незнанию оделся в соответствии с «дресс-кодексом» какой-то субкультуры, то по понятиям тех, кто ее представляет, должен пояснить, почему это сделал, — объясняет девятиклассник Роман.
На самом же деле у сбившихся в стаи подростков одна цель — самоутвердиться, нападая толпой на одного, и собрать лайки в социальных сетях.
«Мы не такие как все…»
По мнению психологов, бороться необходимо не с конкретными сообществами, а с подростковой агрессией в целом. Это субкультуры новые, а проблема старая. Те же офники подозрительно похожи на гопников из девяностых. Только вместо «За базар ответишь» появилось «Предъяви за шмот». Идеология депрессивных и одевающихся в черное е-герл и е-боев как под кальку списана с эмо и готов.
— У подростков ярко выражена потребность в принадлежности к определенной группе. Я сам панковал в молодости, — поясняет психолог и психотерапевт Роман Стручаев. — В таком возрасте у ребенка есть две противоречивых идеи. Я хочу быть не таким как все. При этом я хочу не отличаться от других, быть частью массы.
— Почему ты прокалываешь уши?
— Я не хочу быть как все.
— Так все же твои друзья прокалывают уши!
— А мы все не такие как все.
Подросток хочет отделиться от семьи, почувствовать свою силу. При этом он нуждается в жесткой иерархии. Раньше у нас была пионерская организация, которая позволяла создавать необходимые 12-15 летним детям искусственные рамки. У современных школьных объединений, к сожалению, нет четкой цели. А взрослеющему ребенку необходима какая-то своя организация, своя стая. Со своим вожаком и жесткими правилами. Для своих внутри атмосфера доверия, а остальные для них — чужаки.
— В зоне риска в первую очередь подростки, у которых плохо выстроены отношения с родителями, которые не напитываются родительским теплом, вниманием и поддержкой, — говорит Роман Стручаев. — Дети часто уходят в субкультуры из-за психологической травмы — после крупных ссор с родными, учителями, проблемами со сверстниками, неразделенной любви и так далее. Если у них спросить, зачем они это делают — зачем бьют, снимают на камеру и выкладывают в интернет, — дети не смогут объяснить свои действия. Они это делают просто для того, чтобы противостоять общепринятым нормам.
Комментарий
Анастасия Ерахтина, координатор «Молодежки ОНФ» в Омской области:
— Вовлечение молодежи в криминальную субкультуру — это следствие тех социальных процессов, которые начались в нашей стране двадцать лет назад. Общество отчасти само подогревает интерес подростков к негативным темам. К примеру, насилие постоянно обсуждается в СМИ, а в социальных сетях известность набирают блогеры, героизирующие преступников.
Как бороться с этим явлением? Необходимо убрать из информационного поля контрпропаганду, сформировать модную альтернативную молодежную среду со своими героями и авторитетами.
Нужно найти увлекательное позитивное занятие для молодежи на улице. Ведь именно во дворе, как правило, происходит знакомство подростков с криминальными субкультурами.
А надзорным органам и лицам, принимающие решения в сфере молодежной политики и образования, нужно чаще выходить в поля — общаться непосредственно с этой «девиантной» аудиторией, чтобы понимать истинные причины их поведения и четко отслеживать меняющуюся ситуацию в этих течениях. В противном случае мы можем потерять целое поколение молодых россиян, которые будут жить не по общечеловеческим законам и моральным нормам, а по «понятиям».
