«Мы потеряли национальную идею после развала Советского Союза. И что самое печальное — уже привыкли жить без идеи, не зная, что защищаем и во имя чего живем. Это главная проблема путинской России».Аркаим — самый известный, но далеко не единственный древний укрепленный центр, открытый на территории Челябинской области. Появилось даже понятие «страна городов», охватывающее около двух десятков археологических памятников Южного Урала, относящихся к эпохе бронзы. О том, почему уникальный археологический комплекс, мощный туристический магнит Челябинской области не получает достойного развития, в интервью DK.RU рассказал Геннадий Зданович, доктор исторических наук, профессор ЧелГУ, заместитель директора по научной работе заповедника «Аркаим», один из первооткрывателей древнего поселения и его научный куратор.Почему спасение значимого археолого-архитектурного памятника оказалось в руках местных ученых?— Академическая наука на первых порах оказала большую поддержку по спасению Аркаима от затопления. Однако в условиях 90–х годов, когда в Челябинске сложилась сильная археологическая школа, которая пользовалась поддержкой губернаторского корпуса Вадима Павловича Соловьёва и Петра Ивановича Сумина, было целесообразно решать вопросы сохранности памятника на месте. Визит президента Путина послужил толчком для развития заповедника?— Скорее наоборот. К сожалению, этот визит не удалось использовать в нужном русле. Все пошло не так. Здесь сказалось много различных факторов, искажение информации со стороны профильных академических институтов, недооценка достижений вузовской науки, ложные приоритеты СМИ, ориентированные на мистическую информацию об Аркаиме.Между тем, к этому времени исследования Аркаима достигли апогея. В них приняли участие выдающиеся специалисты самых различных направлений — почвоведы, геологи, палеоботаники. Результаты работ приобрели большое значение как для российской, так и для международной научной мысли. Мы имеем дело с историческим феноменом, изучение которого необходимо для понимания всей истории Степи и становления ранних цивилизаций. Параллельно идеи Аркаима были отмечены в самых различных областях искусства, в живописи, музыке, поэзии и, в целом, в культурной жизни страны. Аркаим как бренд региона приобрел широкую узнаваемость.
Почему значение Аркаима неоднозначно трактуется в научных кругах?— Наука всегда предполагает взаимодействие разных точек зрения. Истина, пусть даже относительная, всегда рождается в спорах. Это нормальный процесс. Однако текущая полемика зависит не только от применяемых методик и логических посылов, но, к сожалению, и от личностных негативных качеств исследователя, например, зависти. Есть еще один важный фактор — политизация и монетизация науки. Политика Запада нашла наиболее яркое выражение в резолюции научной конференции, которая прошла в 2000 году в Кембридже, где, в частности, было отмечено: «Мы и приветствуем открытие Синташты — Аркаима как памятника, имеющего значение для мировой археологии, но против преувеличения его роли». Этот тезис работает исправно до сих пор. Не секрет, что существует в разных формах жесткая зависимость от установок англоязычной науки.По линии международного обмена периодически появляются псевдоученые, которые выполняют чисто политический заказ. А наши властные структуры, отвечающие за гуманитарную науку, не готовы к осознанию того факта, что территория России является одной из выдающихся прародин современного индоевропейского мира.В чем может скрываться причина подобного отношения?— Полагаю, сказывается арийская проблема.Даже когда я вел экскурсию президенту, Петр Иванович шепотом предупредил: «Геннадий Борисович, только ни слова про ариев!». Но как не упоминать?С точки зрения науки это самоназвание народа, одной из ветвей могучего индоевропейского древа. Именно они, а возможно, их предки, были первыми разносчиками индоевропейской речи от Нижнего Поволжья и Урала и по всем просторам Древнего мира. На своих колесницах они стремительно осваивали обширные территории Ближнего Востока, Европы и Индии. Но в нашей стране слово «арии» нетерпимо. В научном сообществе это воспринимается абсолютно нормально, но как только выходишь на популярную литературу…Сразу равно нацизм и гитлеровская Германия?— Да. И свастика — это только фашизм. Ну вот, скажите, как можно было на законодательном уровне запретить свастику? Древнейший символ солнца, который встречается всюду — на наличниках, в узорах ковров, на осколках глиняной посуды, причем не только у славян, но и у тюркских народов, в Индонезии, Японии.В свастике отражены закономерности смены дня и ночи, времен года, вечного движения. Рождение свастики — величайшее открытие в истории человечества. Отдать эти достижения мировой культуры гитлеровской тени — это непростительная ошибка политического мышления.
То есть и на федеральном, и на региональном уровне в последнее десятилетие Аркаим задвинут в темный угол? Почему же уникальный исторический памятник не стал главным туристическим символом Южного Урала, несмотря на намерения властей развивать въездной туризм?— Аркаим как исторический символ российского пространства обладает большим притяжением. Он живет активной жизнью, становясь территорией поиска личностного и гражданского самосознания россиян. Заповедник «Аркаим» ведет квалифицированную культурно-просветительскую деятельность. Однако выдающиеся памятники археологии и истории страны остаются не обустроенными ни в плане природно-исторического ландшафта, ни в плане стационарных музейных экспозиций. Удручает отсутствие современного туристического сервиса.
За Синташтой и Аркаимом, за «страной городов» кроется огромный культурный политический и экономический потенциал. Необходима пассионарная воля для создания на базе «страны городов» крупного национального проекта общероссийского уровня.К сожалению, развитие степных районов области отодвинуто на задний план. На одном из заседаний по туризму в Общественной палате года три назад выступил министр культуры Алексей Бетехтин. Разумеется, я задал вопрос об Аркаиме. И тот ответил очень резко — мол, на Аркаиме нет ни людей, ни условий для развития туризма. Видимо, во всем этом есть какие-то неведомые мне причины.Сегодня на Аркаиме регулярно проходят фестивали, есть постоянный поток туристов. Но современных гостиничных комплексов за прошедшие тридцать лет так и не появилось. В чем причина?— Всё в том же — в отсутствии стратегии и политической воли.А бизнес проявлял интерес к развитию туризма на Аркаиме?— Да, конечно, неоднократно и в разнообразной форме. Туристический потенциал ни у кого не вызывает сомнения. Это гостиницы, общественное питание, транспорт, торговля. Бизнесменам понятно, что Аркаим сегодня является неким градообразующим предприятием для довольно обширной сельской территории.Развитию препятствуют нерешаемые годами земельные вопросы. Чинятся всевозможные препятствия для реализации частно-государственного сотрудничества. Речь идет о создании поселка Аркаим, генплана поселка Александровский, о переводе земель в категорию, связанную с рекреацией, и о многом другом.
Есть надежда на какие-то подвижки в этих вопросах?— Нет, более того, около двух месяцев назад мне стало известно о том, что министр культуры и вице-губернатор, который курирует это направление, пришли к выводу, что заповедник «Аркаим» стоит присоединить к Государственному краеведческому музею. Создание заповедника было колоссально трудным процессом. История Ильменского заповедника, к слову сказать, началась еще в конце девятнадцатого века, и только Ленин в 1919 году присвоил территории соответствующий статус. Со статусом заповедника «Аркаим» история растянулась на десятилетие, несмотря на поддержку РАН. Все время возникали какие-то препятствия, менялось земельное законодательство, вносились изменения в федеральный закон о культуре, появлялись новые положения по достопримечательным местам. Словом, масса сложностей переходного времени.Почему было принципиально важно получить именно статус заповедника?— Потому что Аркаим — это не одиночный памятник археологии и архитектуры. В начале девяностых годов уже стало понятно, что это целая страна — с определенными границами, закономерностями расселения. Мы столкнулись с неким урбанизированным пространством с четкой системой расселения на огромной территории, которая протянулась вдоль склона Уральского хребта на 350 км. Другого такого места в мире нет. Впервые в степи, на ограниченной и хорошо защищенной территории начинают проживать тысячи людей. Здесь рождается то, что сегодня называется урбанизацией или городским пространством. Сохранить целую страну древнейших укрепленных центров можно только в рамках заповедника.Речь же идет не о ликвидации заповедника, а только о переподчинении?— Да, нас убеждают, что ничего особенного не произойдет. Но это в любом случае капитальное изменение статуса. Очевидно, что музейные задачи будут выдвигаться на первый план. А мы в свое время добились отдельного музея, с собственным фондом. Музейные инструкции жесточайшим образом регламентируют всё и вся, внести творческое начало, что-то новое уже невозможно. Аркаим еще не утратил чувство новизны. То, что там было сделано на едином творческом порыве, остается современным и сейчас, спустя двадцать пять лет. Но этот ресурс не вечен.Вероятно, есть немало скрытых факторов, почему вдруг понадобилось изменить статус историко-культурного заповедника. И подоплека может быть не столько политическая, сколько финансовая. Сегодня для сотрудников заповедника на первом плане — туризм, просвещение и музейное дело. А охрана памятников? Очень много вопросов к их современному состоянию, раскопочной деятельности и мониторингу.Почему Аркаим так важен именно сейчас?— Мы же потеряли национальную идею после развала Советского Союза. И до сих пор не нашли, и что самое печальное — уже привыкли жить так, без идеи, не зная, что защищаем и во имя чего живем, куда идет страна. Это главная проблема путинской России сегодня. Однако в начале 2000-х это осознавалось, вопрос поиска национальной идеи стоял очень остро. Возможно, это и привело и Дмитрия Анатольевича Медведева, и Владимира Владимировича Путина на Аркаим и раскопки славянских памятников.Медведев прямо говорил: «Вы, археологи, должны отыскать ценностные ориентиры. Мы потеряли Киевскую Русь, а значит, придется копать глубже». Почему на северо-евразийском пространстве с древнейших времен живут разные народы, почему не разбежались? Хотя войны, безусловно, остались в памяти, это было мирное сожительство народов с разной культурой, традициями, языком.Национальную идею невозможно искусственно сконструировать и невозможно прописать законодательным актом. Без консолидирующих духовных и нравственных ценностей общество жить не может. Каждый народ ищет свой идеологический стержень в глубинных слоях культуры. Северная Евразия от Причерноморья до монгольских степей с глубокой древности была единым культурным пространством. Ничто лучше археологии, в том числе археологии Аркаима, этого не доказывает. Аркаим сегодня имеет все возможности и должен получить развитие как основополагающий национальный проект России.Ульяна Бисерова
