Эта история началась с нескольких строк в газете. Я писала, что ищу родственников Александра Трофимовича Местовских, чей медальон недавно расшифровала московская лаборатория «Солдатский медальон». Из информации имелась дата рождения, место призыва (город Свердловск), имя жены и ее адрес. Публикация попалась на глаза депутату Госдумы, общественнику из Екатеринбурга Андрею Альшевских.
— Когда увидел информацию о нашем земляке, захотелось помочь, — рассказывает он. — Начал искать информацию, и возникли сомнения по поводу первой буквы в фамилии: данные из госархива говорили о том, что речь идет все-таки об Александре Трофимовиче Пестовских.
Общественник тут же рассказал об этом мне и поисковикам. Я разослала сообщения в соцсети случайным людям с фамилией Пестовских. Откликнулся молодой человек Максим Пестовских из Самары: «Да, это наш родственник». Мы долго говорили сначала с Максимом, потом с его мамой Марией — внучатой племянницей Александра Трофимовича. Женщине 48 лет, она живет в Екатеринбурге.
— Вы не представляете, какой у нас в семье переполох! — говорили они. — Я только сегодня узнала, что у деда был брат Александр, но я его не знала. У Александра остались две дочки. Жена, видимо, умерла, и девочек вроде как отдали в детдом. Вот бы найти их…
Ни она, ни я еще не знали, что Андрей Альшевских в это время переписывался с внучкой Александра Трофимовича — Мариной. Выяснилось, что потомок красноармейца Пестовских живет в 60 километрах от Екатеринбурга, в поселке Баженово, ее братья и сестры — в соседних деревнях.
— Я была дома, когда мне в друзья постучался Андрей. Скинул информацию, что ищут родственников красноармейца. Я читаю и понимаю, что все сходится… До сих пор не могу поверить в происходящее, — признавалась Марина.
Из обрывочных воспоминаний родных удалось восстановить часть истории семьи Пестовских. Дед Трофим родился в многодетной семье, у него было девять братьев. Женился, родились два сына — старший Николай, затем Александр и дочка Анастасия, жили в Екатеринбурге. В 1918-1919 годах в городе бушевал тиф. Дед Трофим заболел и умер, жена осталась одна с тремя детьми. Дочку отдала — сама не вытянула бы. Мальчишки выросли, устроились на Верх-Исетский завод. Александр был сталеваром, Николай в годы войны делал снаряды.
— Оба имели бронь от армии, но Александра почему-то призвали, — рассказывает дочь Николая Трофимовича, 67-летняя Ирина Николаевна, которая тоже живет в Екатеринбурге. — Это был октябрь 1941 года. Мой отец тогда проходил обучение на заводе, когда вернулся, Александра уже забрали, они даже не попрощались.
Александр попал в лыжный батальон. Зимой 1941-1942 годов лыжбаты отправляли на пополнение полков 359-й стрелковой дивизии, которая вела бои в окрестностях Ржева, рассказывает поисковик Дмитрий Кротов. Именно его поисковый отряд «Победа» в 2004 году рядом с нынешней деревней Соломино наткнулся на яму, оказавшуюся братской могилой.
Подняли порядка 20 медальонов, часть из них — с бумажными вкладышами. Погибших перезахоронили на мемориале во Ржеве, на плитах есть имена тех, чьи медальоны удалось прочесть. Имя уральца Пестовских в списке не значится — вкладыш его медальона расшифровали совсем недавно, когда появились новые технологии восстановления угасших записей.
— До сих пор перед глазами этот ужас, — вспоминает Дмитрий Кротов о поисковой экспедиции 16-летней давности. — Поначалу мы даже не поняли масштаб захоронения. Там лежали бойцы 359-й стрелковой дивизии, сформированной в Перми. При ней числились и несколько лыжбатов. Дивизия вела действия в тех краях где-то с декабря 1941-го, то есть была довольно молодой в боевом плане. Бросилось в глаза, что в других местах, где шла дивизия, захоронений не было: видимо, они собирали погибших и хоронили в одном месте. Наверное, тогда еще была возможность это делать. Позже, на местах боев лета-осени 1942-го погибших хоронили в ближайшей воронке.
Западнее Ржева в феврале 1942-го в Мончаловских лесах в окружении стояла 29-я армия. 359-я стрелковая дивизия должна была прорвать оцепление и соединиться с ней.
— Задача не была выполнена. Наши не дошли до своих буквально километров пять, — говорит Дмитрий Кротов.
Потери были колоссальными с обеих сторон..
— В феврале 1942 года бабушке пришла похоронка: «Пропал без вести», — говорит внучка Александра Трофимовича Марина. — У бабушки случился, как тогда говорили, разрыв сердца, дочек отдали в детский дом. Маме было три года, ее сестра еще младше. Вспоминала, что много плакала в детдоме. Иногда ее забирала то ли бабушка, то ли тетка. Что стало с сестрой, неизвестно. Кажется, ее звали Галина. Знаю, что у нее родилась дочь, Маша, тоже воспитывалась в детдоме, но связь утеряна.
В семье Марины долгое время хранилась фотография: Александр Трофимович с женой Марией и дочкой Нелли. Снимок кочевал по полкам шкафов, обветшал, а потом… потерялся.
Несколько дней назад Марина вместе со своей сестрой и племянницей увидела, как выглядел брат ее деда, и познакомилась с новой родней. Встречу организовала наша редакция. Были и слезы, и волнение, и желание поговорить обо всем сразу. Ни намека на неловкость и стеснение: будто всю жизнь знакомы, только давно не виделись.
Большое семейство Пестовских ждет, когда будет готов планшет с расшифрованным медальоном Александра Трофимовича. Хотят побывать во Ржеве и восстановить связь с другими родственниками. «РГ» готовит обращение к администрации Ржевского мемориала с просьбой внести в списки перезахороненных имя Александра Трофимовича Пестовских. Военный комиссариат Свердловской области, в свою очередь, планирует рассмотреть вопрос об исправлении ошибки в документах.
