Вся эта дискуссия, превратившаяся в кутерьму, вокруг фильма Юрия Дудя «Колыма — родина нашего страха», на первый взгляд, удивительна. Но только на первый. И вот почему.
Часть российской общественности от фильма возбудилась так, будто ей сообщили нечто новое, явили откровение, не иначе. На деле же — мистер Дудь повторил то, чем потчевали нас ещё в прошлом веке. Нет, правда, неужели эти ошарашенные люди ничего не слышали о Солженицыне или Шаламове? Или о ком поменьше? Впрочем, вопрос риторический.
А тут приходит такой себе мистер Дудь и сыплет «откровениями». Про ГУЛАГ. Про замученных. Про страшного Сталина. А где проверенные факты? Где надёжные источники? Нет, раньше люди — исследователи, как они себя и их называли — хотя бы удосуживались придать реалистичность, адекватность и историчность своим заявлениям. Мол, я долго и нудно копался в архивах и вот что я обнаружил. А тут нагло и ясно — родина нашего страха.
И дело не в том, хороший или плохой был Сталин. Что говорить об этом, коль спорят уже почти семьдесят лет? Сталин был разный — со своими ошибками и достижениями. Но впечатление такое, что сейчас вокруг его фигуры собрались пигмеи. Потрясают миниатюрными копьями, грозятся съесть. Ух, как страшно! Хрущёв с его ботинком и кукурузой — и тот засмеялся. Раньше на Сталина хотя бы шли солидные люди — порою титаны даже, а теперь?
Не в мистере Дуде ответ, нет, а в его аудитории. Той, которая в части своей не готова вести серьёзный диалог. Точнее так — вообще не способна к нему. Потому что знаний — ноль, чувств — меньше нуля, а самоуверенности много. И есть иллюзия, рождённая прикормленностью лайками. Когда знания, интеллект не значат ничего. Важно лишь количество репостов и лайков. Когда создаётся мир, где всё прозрачно и любвеобильно. Лайк — мне, лайк — тебе. И все счастливы. Дэйв Эггерс, к слову, прекрасно описал это в своей «Сфере», самой современной из всех антиутопий.
Но мир этот опасен, потому что вокруг слишком много волков в овечьих шкурах. И у общества лайка, в его слепом доверии одних и, наоборот, слепом отрицании других, по сути, ни чем не отличающегося от фашистского, появляются свои волхвы. Не те, кто лучше или умнее, талантливее или мудрее, а те, кто умеет нравиться и готов делать для этого всё. Мистер Дудь и такие, как он — часть массы, перекошенный рот; им она говорит вещи, коим сто лет в давно съеденный обед.
И пастыри, и паства здесь до изжоги вторичны. Они не несут ничего нового, свежего, прорывного. Хотя да, сами-то они считают наоборот. Им кажется, будто они двигают горы, будто сыплют, как цветные драже, откровения — переделывают мир. А тот лишь лениво и скучно зевает. Ты, дитятко, чем меня хотел удивить? Я всё это слышал. И миллионы людей тоже. Такой себе аттракцион своего рода — стадо пигмеев ходят среди зеркал социальных сетей, в которых им видится, будто они, эти пигмеи, очень большие и сильные.
Люди не стали хуже. Пороков и страстей в них ровно столько же, сколько и всегда. Разве что произошли качественные изменения. Во многом за счёт визуализации зла. Но вот чего определённо стало больше — так это слабости и глупости. Раньше люди были масштабнее. Они могли запустить человека в космос, а теперь не в состоянии наложить шину на перелом. Раньше строили БАМ, а теперь молятся на фермы по производству биткоинов. Им, этим современным пигмеям, кажется, что они очень прогрессивны и мощны, но всё их иллюзорное бытие может рухнуть — и обязательно рухнет — за мгновения, потому что за ним — пустота.
Эти мальчики и девочки, юноши и девушки, мужчины и женщины — они ведь до оскомины вторичны. И ещё очень слабы. Страшно представить, если бы толпа нынешних хулиганов-малолеток встретила бы — такой вот сюжет — дядьку из 1947 или 1952 года. Да ещё и дядьку, прошедшего войну. Что бы он с ними сделал, начни они задираться?
Я смотрю на своего деда, которому 94 года. Артиллеристом он прошёл Сталинград, а затем служил на подводных лодках. Так вот, даже сейчас в нём выправки и внутренней мощи больше, чем в любом из этих современных героев, что бряцают угрозами по социальным сетям.
Но главное — пигмеи очень доверчивы к таким, как они. Человек, он ведь не может без авторитетов. А старые тут не подходят. Родители — кошельки, учителя доведены системой до тяжкого существования. Потому в качестве авторитетов у поколения ЕГЭ и тех постарше, кто к ним примазался — такие же дурашки. Ладно мистер Дудь. Этот очевидно талантлив и трудолюбив. Но что можно взять с людей, которые узнают о литературе из паблика «цитаты великих»? На что можно надеяться тем, кто лечится по советам модных инстаграмщиц? Кто тренирует мышцы не «железом», а по урокам очередного инстаграм-тренера?
Нет, правда, раньше спорили хотя бы о Солженицыне или, страшно сказать, Шварценеггере. А теперь они узнают о Сталине от Дудя, а внешне копируют очередную инстаграм-модель. И после этого вы хотите сказать, что некоторые люди не измельчали?
Тут можно ухмыльнуться, конечно, произнеся заветное: «Да-да, раньше трава была зеленее…», но, чёрт возьми, откройте фотографии — раньше трава и правда была зеленее. Ведь экологию ещё не грохнул прогресс. И я сейчас не только об экологии природы, но и об экологии человека, его мыслей, чувств, тоже.
Впрочем, смиритесь. А потом — готовьтесь к борьбе. Нам всё равно жить среди пигмеев, бестолково думающих, что они открывают новые горизонты. Пока они лютуют лишь в социальных сетях, но после обязательно постучатся и к вам домой. Будьте готовы. Ленивыми зевками тут не отделаешься. Пигмеи ведь очень воинственны. Особенно когда собираются толпой. А по одиночке они не ходят. Им страшно. И пусто. Наедине они порою видят, насколько они мелкие и вторичные. Потому их внутренний мир и есть родина их и только их страха.
Ссылка на источник
