Как иной раз интересно наблюдать за ходом мыслей и раскручиванием спирали обширных воспоминаний, которые всплывают при фиксации казалось бы незначительного факта попавшего под наш взор. В своем блоге известный актер Стас Садальский рассказал нам целую историю всего лишь исходя из того, что в его памяти всплыло воспоминание о простенькой песни “Я спросил у ясеня” из замечательной ленты Эльдара Рязанова “Ирония судьбы, или С лёгким паром!”
У Садальского мысль об авторе этой песни перекинула мостик к воспоминаниями об его учителе и педагоге Григории Конском. Григорий Конский – советский актёр театра и кино. Он был преподавателем актёрского мастерства в ГИТИСе, которого любили студенты. Среди его учеников, кроме Садалского, можно назвать таких звезд советского кино как Людмила Касаткина, Марк Захаров и многие другие.
Но обо всем по порядку, как это излагает Стас Садальский. Он пишет в связи с воспоминаниями о своем учителе Григории Конском: “Есть у меня в архиве раритет – письмо Станиславского с поздравлением актеров МХАТа с юбилейным, 100-м спектаклем «Чудесный сплав». С автографом, разумеется. КС (имеется ввиду Константин Сергеевич Станиславский) среди прочих участников благодарит и моего педагога, Григория Конского. Я храню этот документ, как и многое другое, что связано с именем любимого учителя”. READ На перевале Дятлова запечатлели нечто странное
И далее вихрь воспоминаний актера и блогера переносит на личность автора этой произведения Владимира Киршона и его роли в театральной жизни СССР: “Эта слабая пьеса слабого драматурга Владимира Киршона шла тогда в лучших театрах страны – в МХАТе, в Вахтанговском, в Ленинградском БДТ и так далее. Иначе и быть не могло, в 1930-е от Киршона зависели все. В прошлом – красный партизан и начальник угрозыска, позже – ярый сталинист, коммунист и пропагандист. Протеже главы НКВД Генриха Ягоды.”
Через эту личность он буквально несколькими мазками описал атмосферу того времени. Как пишет в своем блоге Садальский Киршон “Писал Сталину доносы на Зощенко, Каверина, Пришвина, Алексея Толстого. Ненавидел и травил Булгакова, называя его «классовым врагом». Великого русского философа Алексея Лосева Киршон призывал расстрелять, но того лишь сослали строить Беломорканал, откуда спустя пять лет усилиями Максима Горького вызволили, правда, совсем ослепшего. Но вот ирония судьбы. Лосев и слепой пережил Киршона на полвека. В марте 1937-го арестовали Ягоду, и вслед за ним полетели головы его любимцев. В 1938-м Киршон был арестован по доносу другого доносчика, с которым напару гнобил Лосева. Суд приговорил Киршона к расстрелу, но еще три месяца до казни его использовали в качестве «наседки», подсаживая в камеры к другим заключенным, в том числе, и к Ягоде.
READ Их там нет: Москва опровергла гибель спецназа в Идлибе
Но самое интересное в рассказе Стаса Садальского, почему именно имя Киршона всплыло в памяти актера “И никто бы не вспомнил о нем, если бы не Эльдар Рязанов – гениальный реаниматолог, воскресивший в своих фильмах немало забытых поэтов. Из небытия он вынул незамысловатую песенку Киршона «Я спросил у ясеня», которую тот написал в 1936-м для своей пьесы «Большой день». Композитор был Тихон Хренников: в его варианте песня была застольной и веселой. Новую жизнь ей подарил Микаэл Таривердиев, украсив своей музыкой не только сам фильм Рязанова, но и каждый наш с вами Новый год.”
Мы, каждый год, слушая эту незамысловатую песню в исполнении главного героя “Иронии судьбы” врача Жени, сыгранного замечательным актером Андреем Мягковым в ленте Эльдара Рязанова, наверное после этого рассказа Стаса Садальского будем более многогранно воспринимать название фильма “Ирония судьбы” и по отношению к автору песни “Я спросил у ясеня”, с которым история сыграла свою игру.
READ Миссис Крабс: Михалкова из Уральских пельменей показала мир глазами лобстера (ФОТО)
В конце Стас Садальский подчеркнул благородство тех людей, которых преследовал Киршон. Он написал, что Булгаков, который имел все основания ненавидеть своего гнобителя, просто не пришел “на собрание московских драматургов, где должен был состояться публичный суд над Киршоном, Булгаков не пошел. Он ему сочувствовал. Он знал, что клеймить Киршона будут те, кто еще вчера лизал ему ноги. Булгаков просто придал черты сходства с Киршоном своему Иуде из “Мастера и Маргариты”.
