Законопроект о снятии ограничений на оборот земель (в том числе продажу, покупку, предоставление в частную собственность) в особо охраняемых природных территориях внесен в Госдуму. При этом, согласно документу, если хозяйственная деятельность людей в населенных пунктах, расположенных в заповедниках или нацпарках, негативно влияет на экокосистему, такие села могут быть закрыты с выплатой компенсации их жителям. Почему изменение правовых норм так актуально для Дальнего Востока, где насчитывается 1227 ООПТ, выясняли корреспонденты «РГ».
Необитаемый остров?
Если законопроект будет принят, он, возможно, повлияет на ситуацию, в которой оказались жители Алеутского района Камчатского края. Уже много месяцев они опасаются, что придется распрощаться с островом Беринга и навсегда покинуть родное село Никольское.
Изменения, уже внесенные в федеральный закон «Об особо охраняемых территориях», требуют преобразования четырех российских заповедников в национальные парки. Один из них — «Командорский» им. С.В. Маракова на том самом острове Беринга.
Особо охраняемая природная территория на Командорах появилась в 1993 году по постановлению Совета министров. Документ включил в ОППТ весь остров. В том же году минприроды России поручило своему Главному управлению заповедного дела вместе с администрацией Камчатской области уточнить границы заповедника. И Алеутский районный совет народных депутатов решил: заповедная — лишь южная часть острова Беринга. Причем текст министерского приказа не поменялся.
Четверть века правовая нестыковка никого не волновала. Однако теперь руководство заповедника, апеллируя к пресловутому приказу, полагает, что нацпарком должен стать остров целиком.
— Но на северной части расположены село Никольское, аэропорт и связывающая их дорога, территории родовых общин, рыбопромысловые участки Алеутского рыбокомбината, — перечисляет местная жительница, главред газеты «Алеутская звезда» Галина Жихорева. — Если этот участок сменит статус, мы даже отходы не сможем выбросить: в нацпарке мусорить нельзя, как, впрочем, и вести хозяйственную деятельность.
«В случае создания национального парка все вопросы социальной сферы и снабжения будет выполнять администрация федерального учреждения национального парка. Мы не уверены, что жизнь наша станет лучше, и очень обеспокоены тем, что нам придется покинуть остров, а большая часть населения, особенно алеуты, которым некуда выехать, будет вынуждена находиться в резервации», — написали руководителю рабочей группы при президенте РФ по вопросам установления границ ООПТ Владимиру Толстому и главе минприроды России Дмитрию Кобылкину жители Алеутского района.
Если заповедник «Командорский» поменяет статус на нацпарк, жители расположенного в нем села Никольское должны будут прекратить всякую хозяйственную деятельность
Дирекция заповедника тем временем пытается успокоить командорцев.
— Кроме ловли рыбы, осуществляемой здесь по лицензиям, появится возможность охоты на северного оленя. С преобразованием в национальный парк у нас будут все легитимные основания для ежегодного выделения лимитов, — обещает замдиректора «Командорского» Евгений Мамаев. — Все сегодняшние собственники земельных участков, в том числе муниципалитет, сохранят свои права.
Точка в этой истории не поставлена. Как рассказал корреспонденту «РГ» председатель Думы Алеутского муниципального района Андрей Кузнецов, решить проблему сейчас пытаются на федеральном уровне, но без особого успеха.
Выручает бездорожье
Система ООПТ занимает 37,7 процента территории Якутии — самого крупного региона в стране. Если бы в республике были нормальные дороги, на охрану 120 миллионов гектаров тайги и тундры потребовались бы тысячи сотрудников, и то они вряд ли смогли бы работать эффективно. А вот в условиях бездорожья нескольких госинспекторов (иногда даже одного) хватает для того, чтобы следить за порядком на вверенном участке.
— Часть ООПТ расположена вблизи населенных пунктов, остальные доступны лишь сезонно, например, в зимнее время, а до некоторых можно добраться только летом по рекам, — отмечает начальник отдела туризма, рекреации и экопросвещения Дирекции биологических ресурсов и особо охраняемых природных территорий РС(Я) Лариса Шелоховская.
За дирекцией закреплены 128 ООПТ республиканского значения. Это 57 миллионов гектаров. Их охраной занимаются всего 130 государственных инспекторов. Чтобы контролировать ситуацию, порой достаточно одного кордона в устье реки или на лесной дороге на въезде в заказник. Объехать его практически невозможно: других путей нет.
— Некоторые из госинспекторов постоянно живут на кордонах. Они проводят наблюдения за природными явлениями, участвуют в таких природоохранных проектах, как «Медвежий патруль», сопровождают научные экспедиции в труднодоступных ООПТ, — говорит Лариса Шелоховская.
Охраняемые территории в регионе делятся на зоны абсолютного покоя и традиционного природопользования, где местные жители могут косить сено, разводить оленей, охотиться и рыбачить. Однако достичь гармонии удается не всегда. К примеру, 90 процентов угодий у села Тюбятцы Намского улуса — это Белоозерский резерват. Сельские охотники испытывают проблемы с получением лицензий на добычу дичи.
Если судить по отчетам, браконьеры обитателям охраняемых территорий особо не досаждают. За 11 месяцев прошлого года госинспекторы провели на ООПТ республиканского значения 630 рейдов, выявили всего 244 нарушения.
Тигры под защитой
В конце прошлого года в Приморье был создан новый заказник для сохранения амурских тигров и дальневосточных леопардов. «Комиссарский» стал 11-й особо охраняемой природной территорией регионального значения. Помимо этого в крае четыре национальных парка — ООПТ федерального значения. Охранять есть кого: Приморский и Хабаровский края — основной ареал обитания амурского тигра. По экспертным оценкам, здесь их насчитывается до 600 особей, а еще десять лет назад было максимум 450. Живет в Приморье и еще более редкий дальневосточный леопард. Беречь надо также копытных — основной корм хищников.
По словам первого замминистра лесного и охотничьего хозяйства региона Дмитрия Панкратова, общая площадь региональных ООПТ — 480 тысяч гектаров, и на всю эту территорию — всего 26 инспекторов. Людей, конечно, не хватает, как не хватает и бюджетного финансирования, но помогают общественные природоохранные организации. Так, например, с помощью АНО «Амурский тигр» начиная с 2018 года рядом с заказниками и внутри них были построены десять кордонов. Теперь мобильные бригады инспекторов используют их как опорные пункты.
— Допустим, опергруппе нужно отработать определенный район, который находится в 300-400 километрах от места ее базирования. На один день не поедешь, поэтому инспекторам приходилось спать в машинах, есть всухомятку. Кто долго выдержит в таком режиме? Теперь инспекторы после рейдов приезжают отдыхать на базу, где есть жилой дом с печкой, баня, отапливаемый гараж, связь. В результате люди могут работать в тайге неделю, осматривая большие территории, — рассказывал «РГ» Дмитрий Панкратов.
В среднем в год ведомство составляет более двух тысяч протоколов по нарушениям в сфере охоты. От 35 до 50 из них направляется для возбуждения уголовных дел.
Панкратов подчеркивает, что сейчас перед профильным министерством поставлена задача совместить охрану природы с продвижением ООПТ как объектов экологического туризма. Именно так пытаются делать в национальном парке «Бикин». Это самая большая, молодая и необычная ООПТ федерального значения, расположенная в Приморье. В 2020 году в «Бикине» с помощью АНО «Амурский тигр» планируют построить новые кордоны, оборудовать площадки под палаточные туристические лагеря.
— Еще одна миссия нацпарка, не менее значимая, чем экологическое просвещение и охрана природы, — поддержка культуры и традиционного образа жизни коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока, — говорит директор организации Алексей Кудрявцев. — Около 40 удэгейцев, живущих в бассейне реки Бикин, участвуют в управлении ООПТ через специально созданный совет, работают в нацпарке, в том числе государственными инспекторами и сотрудниками отдела охраны. Они патрулируют собственные «владения» — исторически сложившиеся родовые участки. Территория парка огромна — около 1,2 миллиона гектаров, и освоена она, в силу отдаленности и труднодоступности, далеко не полностью.
Алексей Кудрявцев сетует на недостаток кадров: не хватает не только инспекторов, но даже офисных работников.
— Так сложилось, что на территории нацпарка занимаются традиционной хозяйственной деятельностью коренные малочисленные народы — местное население. Поэтому, чем плодотворнее мы с ними будем работать, тем лучше. Получая работу, люди меньше занимаются пусть и разрешенной охотой, а больше — сбором научных данных, наблюдением, охраной, — рассказывает директор нацпарка.
