Мир беднее, примитивнее и гораздо скучнее в изоляции: не хватает людей, чтобы окупились новые разработки, недостаточно разнообразия, чтобы жить интересно. Так описал известный публицист Анатолий Вассерман будущее, которое наступило бы, если б все страны, однажды закрывшись друг от друга, такими бы и остались.
Этой весной больше 80 государств закрыли свои границы, изо всех сил защищаясь от распространения COVID-2019. Попасть теперь нельзя ни в Евросоюз, ни в Канаду, ни в Африку. Мы верим, что через несколько месяцев все непременно вернется в привычное русло, новую напасть ученые приручат, нефть перестанет «нервничать», а для путешествий больше не будет преград. Но в дни, когда приходится затаиться у себя дома, пережидая карантин, Nation News задумалось: каким бы стал мир в самой настоящей изоляции? Без путешествий, любимых мелочей с AliExpress и концертов зарубежных кумиров?
Если бы все закрылось, то очень быстро начали бы меняться и кулинарные практики, и культурные, говорит прикладной футуролог, инновационный предприниматель Данила Медведев. Однако для полезных взаимодействий на помощь пришел бы интернет — чтобы общались между собой предприниматели, ученые. А вот ограничения на поездки могут принести с собой некое снижение толерантности — мы начнем думать, что другие земляне странные, рассуждает он.
«В целом, мне кажется, мы уже достаточно далеко продвинулись по пути глобализации, и ничего страшного, возможно, не будет, если будет меньше туризма, меньше путешественников по делам… Я думаю, что для большинства людей нет особой разницы, пришли они в Лувр, или нет. То, что они сюда пришли, пробежали по коридорами в зал с Мона Лизой и сфоткали ее на айфон, вряд ли говорит о том, что они что-то полезное получили», — добавляет футуролог.
К тому же, в очень многих странах местные жители сейчас жалуются на полчище туристов.
«Еще до того, как в Испании ввели карантин из-за коронавируса, очень много было протестов по этому поводу. В частности, в Барселоне — по поводу путешественников, которые приезжают в город и мешают обычным жителям. Та же самая проблема и в Лондоне, и в Париже… Поэтому я думаю, что много людей вздохнули бы спокойно без них», — считает Данила.
Но пока французы будут прогуливаться по Елисейским полям, которые теперь ни с кем не нужно делить, старушка Европа начнет останавливаться в развитии. И вот почему:
«Для того, чтобы окупилась новая разработка, нужно, чтобы на рынке, куда ее выпускают, жило достаточно много народу. Скажем, в нынешних постсоветских условиях минимальное население, при котором разработка окупится, примерно 200 миллионов человек. А, скажем, в Западной Европе – примерно 400 миллионов человек. Там общее население Европейского союза больше, и поэтому там выгодно придумывать что-то новое. А вот если рынок ЕС распадется, если отдельные страны полностью закроются друг от друга, и каждая из них будет производить что-то только для собственных нужд, тогда, при существующих методах оплаты новых разработок, разработки эти заведомо не окупятся. Это значит, что Западная Европа остановится в развитии и не будет создавать ничего нового», — рассуждает Анатолий Вассерман.
«Примерно то же самое касается и других регионов. Скажем, Китай вроде бы гораздо больше, чем нужно для окупаемости новых разработок, но там очень сильные различия между ценами внутреннего и внешнего рынка, поэтому лишь очень небольшая часть населения может позволить себе покупать то, что разрабатывается для внешнего рынка. И, соответственно, если Китай не будет торговать с другими странами, а замкнется в себе, он тоже не сможет разрабатывать вещи такого уровня сложности, какие ему удается сейчас. И так далее. Это уже достаточная причина для того, чтобы желать единства мира», — подчеркивает собеседник.
Мир будет жить гораздо скучнее еще и потому, что в большей части стран недостаточно разнообразия, чтобы можно было жить интересно, добавил эрудит. Россия в целом является одним из очень немногих исключений; наша страна достаточно разнообразна и по ландшафту, и по обычаям, чтобы при каждой поездке узнавать немало нового. Но в большей части стран жить станет несравненно скучнее. Например, в Италии, с ее античными средневековыми древностями; все они на одно лицо, говорит собеседник.
«Побывав в двух-трех итальянских городах, в любом следующем увидишь гораздо больше знакомого, чем нового. То есть, это к большей части стран относится. Поэтому изоляция стран друг от друга – дело вредное. Другое дело, что возможны разные форматы взаимосвязи между государствами, и нынешний формат во многих отношениях далеко не лучший из возможных. Но лучше уж так, чем никак», — отмечает Вассерман.
Что касается войн, то они все же возможны всегда; повод, увы, найдется. А вот насчет профессий – тут даже гадать нельзя, поскольку невозможно заранее предсказать, по каким именно отраслям удар придется сильнее всего, и, соответственно, какие профессии заглохнут, а какие, наоборот, появятся им на смену, рассуждает публицист.
«Изолированный мир был бы гораздо беднее и примитивнее, чем сейчас», — считает наш собеседник.
