Человек, с одной стороны, отгораживается от природы, стараясь сделать ее максимально удобной и управляемой, а с другой — все сильнее вторгается в мир животных. О проблемах, которые несут человеку зоонозные (передающиеся от животных к человеку) инфекции, и способах противостоять пандемиям, корреспонденту «РГ» рассказал доктор ветеринарных наук, профессор Белгородского государственного аграрного университета им. В. Я. Горина Анатолий Коваленко — специалист международного уровня, многие годы занимающийся ветеринарной эпидемиологией, вирусологией, микробиологией и иммунологией. В последние годы он активно ведет исследовательскую работу в сфере цифровых методов прогнозирования развития эпизоотий (эпидемий среди животных).
Анатолий Михайлович, первый вопрос, конечно, про коронавирус. Это действительно новая инфекция или все старо, как мир?
Анатолий Коваленко: В ветеринарной практике мы уже 25 лет прививаем скот от коронавируса — это к вопросу о новизне. Но за последние 20 лет это уже не первая масштабная вспышка пришедшей из животного мира инфекции. Вспомните: птичий и свиной грипп, Эбола, атипичная пневмония. Зоонозные инфекции способны приводить к значительным проблемам, вызывая пандемии с высоким процентом смертности. Но, кроме этого, возникают огромные экономические потери — падеж или уничтожение поголовья животных, среди которых происходит вспышка, остановка работы животноводческих хозяйств. А сейчас, как мы видим, — еще и кризис экономики многих стран.
А почему зоонозы активизировались именно в последние десятилетия?
Анатолий Коваленко: Это происходит не только в результате безудержного наращивания поголовья животных с целью удовлетворить потребность в животном белке население планеты, особенно промышленно развитых стран, но и потому, что этот процесс создает идеальные условия для развития эпидемий, поддерживаемых вдобавок природными резервуарами и источниками инфекции — дикими животными.
Что такое эпидемическая цепь? В природных экосистемах существуют тысячи неисследованных наукой инфекций, мы о них ничего не знаем, пока с ними не сталкиваются домашние животные либо мы сами. Есть немало примеров, когда вирус, с которым живут дикие животные, условно неопасен для человека. Но, получив возможность воспользоваться домашними животными как ступенькой для адаптации, он становится смертельным и для нас.
Хозяйственная деятельность с каждым годом все сильнее затрагивает природные экосистемы, часто нанося им непоправимый урон. Растет объем лесозаготовок, леса расчищают под сады, поля, пастбища для скота. Дороги прокладывают там, где раньше не ступала нога человека. Природа нам за это мстит по-своему: дикие звери, носители опасных микроорганизмов, «делятся» ими с домашними животными и птицей, а те — с людьми. На фермах, животноводческих комплексах происходят вспышки инфекций, приводящих к уничтожению всего поголовья. Какие-то из этих вирусов могут передаваться и людям. А в мегаполисах вирусы быстро мутируют, и начинается то, что мы видим сейчас. Хорошо, что COVID-19 не такой «злой» и адаптивный, как тот же вирус африканской чумы свиней, который сохраняется годами, передается многими способами, не поддается лечению, но, к счастью, опасен только для животных. Держать эпидемии под контролем — вот наша задача, потому что победить в борьбе с микромиром мы не можем.
А что же делать? Вы говорите, что для животных есть прививка от коронавируса. Не секрет, что многие уповают на такую прививку для людей — и сейчас ведутся разработки по всему миру, в том числе и в нашей стране.
Анатолий Коваленко: Во всех случаях такого рода эпидемий сразу же включаются в интенсивную идеологическую работу межнациональные биотехнологические корпорации. Когда градус психологического напряжения в обществе поднимается, работа микробиологов, как правило, уже полным ходом идет в практической плоскости — так в короткие сроки готовятся вакцинные препараты. В ветеринарии мы отдаем себе отчет в том, что от ряда болезней мы прививку сделать не можем, поэтому на первый план выходит защита животных — с этим связана компартментализация на свиноводческих предприятиях, системы прогнозирования эпидемий.
Процесс безудержного наращивания поголовья создает идеальные условия для развития эпидемий
Однако, когда речь идет о жизни людей, значительная часть научного сообщества предлагает в первую очередь готовить вакцины. Что наблюдается на примере гриппа, когда создаются вакцины на один и тот же вирус, но на различные мутирующие изоляты на разных материках. Необходимо отметить, что через год они становятся малоэффективными в силу некомплементарности антигенного состава биопрепарата составу антигенов, постоянно мутирующих на разных континентах.
Возникшая паника в обществе c COVID-19 заставила обратиться эпидемиологов к технологиям по усилению иммунного статуса человека. Было предложено для повышения общего, а, возможно, в какой-то мере и специфического иммунного статуса людей использовать противотуберкулезную вакцину БЦЖ. Она является живым штаммом полевого возбудителя туберкулеза крупного рогатого скота. То есть на сегодняшний день уже установлено, что не существует более эффективного иммунологического профилактического средства при развитии COVID-19, чем противотуберкулезная вакцина БЦЖ для создания высокой напряженности, в том числе и противовирусного иммунитета человека.
Если прививки не панацея, а БЦЖ — только профилактика, то каким путем следует двигаться в ситуациях с зоонозами?
Анатолий Коваленко: Нужно искать другой путь. Более рациональным и научно обоснованным следует считать направление в эпидемиологии, связанное с детальным изучением всех возможных существующих и вновь появляющихся механизмов и факторов передачи инфекции. Воздействие на эти факторы и механизмы позволяет разорвать эпидемическую цепь. В результате на первый план выходит высокоэффективное средство для управления эпидемическим процессом — прогнозирование степени возможности возникновения эпидемий.
В 70-80-х годах прошлого века ведущие эпидемиологи из Англии начали научные исследования по изучению возможности выстроить алгоритм распространения инфекции и рассчитать математическую модель вероятности распространения. Эта работа положила начало математической эпидемиологии. Математическая модель распространения любых зоонозов дает прогноз с 90-процентной точностью.
В сфере моих научных интересов — эпидемии среди животных и мы с коллегами давно искали возможности использовать цифровые технологии для прогнозирования вспышек африканской чумы свиней. АЧС — это грозная инфекция, по своей смертоносности она для свиней гораздо опаснее, чем COVID-19 для нас, потому что летальность составляет 90-100 процентов.
Три года назад группа ученых из Белгородского аграрного университета и специалисты одной из белгородских ИТ-компаний, работающей в сфере сельского хозяйства и входящей в проект АгроНТИ, выполнила научную программу, в результате которой была создана цифровая система ASF-Protection. Это система нейромоделирования и управления эпидемической ситуацией на примере африканской чумы свиней, инкубационный период при развитии которой, как и при COVID-19, составляет от нескольких дней до двух недель. Имея определенный банк данных, система создает прогнозные эпидемические карты распространения вирусной инфекции.
Разработанные подходы для прогноза распространения вируса африканской чумы свиней могут быть использованы для создания нейропрогностических моделей, относящихся и к другим вирусным заболеваниям, имеющим схожие основы для их распространения, в том числе и в человеческой популяции.
То, что мы идем верным путем, подтверждают и данные директора лаборатории антропологии Национального центра научных исследований Франции Фредерика Кека, опубликованные в марте этого года в газете Liberation. Он много лет (с первой вспышки атипичной пневмонии в 2003-м) наблюдал за эпидемиями в Азии. По мнению Кека, кроме карантинов, масок, изоляции и тому подобных важных вещей, должны появиться «дозорные технологии», «часовые пандемии», позволяющие внимательнее относиться к братьям меньшим. Потому что любая эпидемия в сообществах крылатых или хвостатых — лишь первый знак беды. Рано или поздно вирус может мутировать, как это уже не раз бывало, а очередной «птичий» грипп становится «человечьим».
Кстати, в советские годы наблюдение за вспышками болезней среди диких животных было поставлено гораздо лучше, чем сейчас. Мы многое утратили в 1990-е годы.
Вы имеете в виду региональные ветеринарные лаборатории? Но они ведь и до сих пор существуют у Россельхознадзора?
Анатолий Коваленко: Это как раз проблема. Для чистоты исследований лаборатория должна быть независимой от тех, на кого возложен контроль эпидемической ситуации. А сейчас Россельхознадзор и контролирует, и проводит диагностику. Раньше была система опытных станций, которые собирали данные о заболеваниях животных и людей, эта информация направлялась в Москву, в центральные специализированные институты, делалась качественная аналитика. На ее основе вырабатывались стратегии. Это была хорошо отлаженная комплексная система.
Очень важно понять, что и эпидемии, и эпизоотии нужно отслеживать и регулировать на государственном уровне. Надеюсь, что ситуация с коронавирусом, кроме очевидных минусов, принесет и плюсы: государство начнет внимательнее относиться и к инфекционной медицине, и к ветеринарии.
Наша справка
Анатолий Коваленко окончил в 1985-м году Московскую академию ветеринарной медицины и биотехнологии им. К.И. Скрябина. С 1990-го по 2005 годы трудился в Институте экспериментальной и клинической ветеринарной медицины НААН Украины (г. Харьков). С 2007-го — профессор кафедры инфекционной и инвазионной патологии Белгородского государственного аграрного университета им. В.Я. Горина. Доктор ветеринарной медицины, доктор ветеринарных наук. Автор около 200 научных работ. Имеет ряд патентов.
