Слова «вахта», «вахтовик», «перевахтовка» нынешней весной прочно вошли в лексикон руководителей регионов УрФО, прежде всего западносибирских, санитарных врачей, глав муниципалитетов и многих рядовых жителей Большого Урала, в том числе не имеющих отношения к сменной работе за тридевять земель от дома. Они попали в актуальную коронавирусную повестку из-за стремительного распространения опасной болезни в условиях вахты. Неудивительно, что малолюдный Ямал оказался в числе лидеров по количеству инфицированных на 100 тысяч населения. Здесь в мае до трех четвертей протестированных с положительным результатом приходилось на вахтовиков. В иные дни 70-80 процентов прироста заразившихся «обеспечивали» месторождения и другие производственные площадки.
Проблема шире границ вахтового городка: если COVID-19 сюда проник и успел разгуляться, при этом не обезврежен на месте, существует опасность его распространения по долам и весям работниками, возвращающимися с «северов» по домам. Таких случаев, увы, немало. К примеру, жители двух недавно чистых в ракурсе эпидемии поселков в Кетовском районе Зауралья, Саткинском районе Челябинской области узнали о близкой угрозе после визитов бригад медиков: как оказалось, те приезжали за инфицированными соседями-вахтовиками. А ведь на родине они много с кем успели близко пообщаться — в круг контактных попали десятки человек.
Не случайно губернаторы ряда регионов ввели систему своеобразных фильтров, чтобы перекрыть пути проникновения COVID-19 с нефтегазовых месторождений, со «строек века» в высоких широтах в их города и села. Так, в Курганской области «организованные группы вахтовиков» прямиком отправляют в обсерватор. Прочим, добравшимся до дома, велено уйти на самоизоляцию вместе с родными, причем под надзором полиции, Роспотребнадзора.
В Тюменской области ввели следующий регламент. Направляющихся на вахту и возвращающихся с нее помещают на карантин в обсерваторы — их полтора десятка, с этой целью перепрофилировали санатории, базы отдыха, загородные отели, детский лагерь. За три дня до помещения в обсерватор работник обязан сдать тест и за двое суток до отъезда на месторождение — еще один. Подразумевается доставка людей до промысла и обратно в спецтранспорте предприятия со строгим соблюдением санитарных норм. Таким образом человек пробудет в условиях жестких ограничений в общей сложности месяц, а расходы работодателя на вахтовую организацию труда значительно возрастут. Такова плата за безопасность. Ну и максимальное продление самой вахты — до трех месяцев, на что пошли, скажем, все ведущие подразделения Газпрома, — шаг вынужденный, но при пандемии оправданный.
Карантинный барьер — лучший для предотвращения появления вирусоносителя в рабочем коллективе и наоборот — для недопуска «в мир» зараженного из вахтового городка. Власти северных автономных округов настаивают на безоговорочном выполнении правила «двухнедельного выжидания», только не все и не всегда ему следуют. Вот, на мой взгляд, показательный пример того, к чему это приводит. В реанимацию больницы Нижневартовска поступил с двусторонней пневмонией сотрудник нефтесервисной фирмы, его сразу подключили к аппарату ИВЛ. Тяжелого больного не допросишь, с кем он ранее общался. Путем массового обследования его коллег медики выявили 30 инфицированных и «первоисточник» — вахтовика, который приступил к работе спустя несколько дней после приезда в Югру. Дирекция предприятия оправдывается: в этом специалисте, мол, крайне нуждались, заменить его было некем, внешне человек выглядел совершенно здоровым…
В ряде регионов ввели своеобразные фильтры, чтобы перекрыть пути проникновения COVID-19 с нефтегазовых месторождений в высоких широтах в города и села
Чаще всего вспышки COVID-19 возникают не в коллективах компаний, непосредственно занятых добычей углеводородов, их транспортировкой и переработкой, а среди сотрудников подрядных организаций. Их великое множество. У них, как правило, требования к безопасности, культуре труда, вахтового проживания намного мягче, чем у заказчиков. (Правда, и финансовые ресурсы значительно скромнее.) Пренебрежение элементарными нормами санитарии не редкость. В итоге вахтовые поселки превращаются в инкубатор коронавируса, в его плен попадают сотни, а то и тысячи человек, производственный процесс останавливается, все несут колоссальные убытки.
Порой вахтовиков приходится в буквальном смысле эвакуировать в регионы их проживания. Так, Челябинская, Тюменская области, ЯНАО приняли сотни земляков с Чаяндинского месторождения в Якутии, а Свердловская — сотни работников с гигантской стройки в Мурманской области. На три недели растянулось возвращение домой вахтовиков с ямальской Сабетты, также ставшей очагом COVID-19.
Дмитрий, инженер-геолог из Тюмени, пять лет летает в тайгу на вахту. Происходящее в «терпящих бедствие» поселках обсуждает, исходя из своего опыта и переписки с коллегами.
Пока ничего более эффективного для такой внештатной ситуации, кроме карантинных мер, человечество не изобрело
С тем, что далеко не все руководители подрядных компаний восприняли приход пандемии серьезно и ответственно, соглашается анестезиолог-реаниматолог Нижневартовской окружной клинической больницы Евгений Зырянов. Он также предупреждает, что без предварительного размещения вахтовиков в «буферной зоне» и их тестирования потом, в рабочей обстановке, будет практически невозможно предотвратить распространение коварного заболевания.
— В типовом общежитии, даже если в нем поддерживается образцовый порядок, — общий душ, общий туалет. Это лазейка для вируса. Тут разом ничего не изменишь, и бизнес, понятно, не остановишь. Следовательно, нужно какое-то компромиссное решение. Пока ничего более эффективного для такой внештатной ситуации, кроме карантинных мер, изоляции, человечество не изобрело, — говорит врач.
Судя по опыту организации буферных зон на Ямале, они неплохо отсеивают носителей «короны». Так, в мае в Надымском районе с COVID-19 не были выпущены из предвахтового карантина 13 рабочих, а в восточной части округа у «красной линии» остановлено 8 вахтовиков.
— Они продолжают находиться в изоляции под наблюдением медиков еще две недели. В случае ухудшения состояния кого-либо из них последует госпитализация в Новоуренгойскую городскую больницу, — поясняет замгубернатора Ямала Татьяна Бучкова.
Подавляющее большинство вахтовиков с подтвержденным коронавирусом либо не имеет ярко выраженных симптомов, либо легко переносит заболевание. Количество госпитализированных среди них невелико. К примеру, только 13 процентов из большой группы инфицированных в поселке Сабетта отправлены в стационар. Сказывается возраст — народ в основном молодой. Однако в северных округах зафиксированы и случаи крайне тяжелого течения болезни, и летальные исходы. Если суммировать всех вахтовиков с «короной» с Ямала, из Югры и Тюменской области, то их с конца марта по нынешний день уже около 1900 набирается. Это очень много. Расслабляться не стоит.
Все материалы сюжета «COVID-19. Мы справимся!» читайте здесь.
