— Вовремя ты, корреспондент, будешь помогать гроб грузить, — по-деловому встретил меня Артем Юткин, приехавший на станцию на лошади с повозкой.
— Что, прямо в электричку? — пугаюсь я.
— Не, на повозку. Покойницу решили в морг не везти, ей, почитай, 80 годков уже. Сразу на кладбище.
Я сажусь на катафалк, проще говоря, на ту самую повозку без боковин — и мы трогаемся в путь. Ласточка, 20-летняя кобыла, недовольно фыркает и потихоньку, как-то даже скорбно, начинает движение. Почему потихоньку, я понимаю через десяток метров. Дорога разбита так, что меня швыряет из стороны в сторону как игрушку. На очередной яме повозка ныряет вниз, потом резко вверх. Я падаю в грязь на дорогу, матерясь и подбирая фотоаппарат, барсетку и блокнот.
— Сразу видать, не здешний, — мрачно комментирует Артем. — Если будешь вываливаться на всякой рытвине — мы так к вечеру только до покойницы доедем.
На полпути я, как ни стараюсь уцепиться за фанерный настил, на очередной прямо-таки Марианской впадине с интеллигентным воплем «… твою!» вновь слетаю с повозки. «Ну вот что… — тяжело вздыхает Артем. — Давай-ка ты пешком. Видишь вдали дом по левую сторону? Где народ стоит? Чеши прямо туда».
«Чешу» на полной за повозкой. Возле дома, тихо переговариваясь, стоят родственники умершей Тамары Макрушиной. Той самой пенсионерки, которая и взорвала местный интернет, поведав заезжему блогеру, как живут-доживают в поселке две сотни пенсионеров и как возят покойников на электричках. «А что, для нас это дело привычное, — рассказывала Тамара Павловна. — 15 лет, почитай, так возим. Дорог же нет никаких. Только вдоль железнодорожной насыпи. А там и ямы такие, не приведи Господь, и осенью-весной распутица страшная».
Местные власти из города Тайги, к которому административно относится Сураново, поспешили заявить, что, во-первых, никто и никогда здесь умерших в электричках не перевозил, а во-вторых, они сейчас же потребуют от РЖД, чтобы в поездах запретили подобные «несусветности».
Местные власти поспешили заявить, что, во-первых, никто и никогда здесь трупы в электричках не перевозил, а, во-вторых, они сейчас же прекратят эту «дикую» практику
— И как, запретили? — спрашиваю у сына Тамары Павловны Виктора.
Он грустно усмехается: «Ага. Сказали, чтоб не возили покойников. Пока. А как их тогда транспортировать? Я вот сейчас маме гроб вез из Тайги сюда, так несколько раз машину из ям вытаскивал. Думал, застряну намертво. А зимой знаете, как здесь хоронят? Сам видел, когда из Томска в гости приезжал. Везут два старичка на лыжах большой ржавый железный лист. А на нем гроб стоит. Вот они и тянут его изо всех сил до кладбища».
У Людмилы Лебедевой сын умерв День Победы. Тело из морга выгрузили на перрон — и уехали. Фото: Олег Кармаза
Женщина в темной куртке пристально всматривается в меня. Быстро подходит: «Вы откуда? Из газеты? А кто вам сообщил про похороны?»
Долго читает удостоверение, потом представляется: «Старшая по поселку Коряковцева Ольга Викторовна. Ну что, давайте смотреть поселок». Вот школа, видите, как вокруг все чисто? 14 детишек учатся. А вот новый фельдшерский пункт, как покрашен, да? Вот клуб, старый, но ведь клуб, правда? А вот дорога. Ну и что — вдоль насыпи? Проехать-то можно. Не всегда — вы правы. Зато электричка ходит два раза в день. Поезд Анапа — Томск раз в сутки проезжает. В окнах все такие загорелые… В общем, живем, не тужим. Покойники в электричках? Да вы что?! Нет, ну, раз-другой было, но на этом все. Слежу строго. Пусть только попробуют!
Через полчаса пересказываю все это Артему. Он в первый раз за все время заливисто хохочет: «Клуб открывается только один раз в месяц — 4-го числа, когда пенсию привозят. Фельдшерский пункт с зимы стоит, никак не достроят. Насчет дороги… Садись в повозку, покажу кое-что…»
Я вежливо отказываюсь, вдруг опять, дескать, навернусь. Хотя на самом деле не очень-то хочется садиться туда, где только что гроб стоял. Конечно, столичные штучки, рефлексия московская. Проще надо быть, проще. Ко всему относиться так, как тот же Артем. В свои 37 лет он и главный похоронщик в селе, и помощник по дровам, и санитар, и даже акушер, если что. Но тут же ловлю себя на мысли, что для меня все вокруг, как Зазеркалье. Как другой мир совершенно, другая планета.
С языка непроизвольно срывается вопрос: «Слушай, а как вы здесь живете-то?» Артем усмехается: «Как, как… Выживаем. А большинство доживает. Доживало тут у нас…»
Вы когда-нибудь видели марсианские впадины? Я тоже нет. Но уверен: они точно такие же, как ямы, которые показал мне Артем на дороге по направлению к разъезду. «Здесь трактор «Кировец» в 10 тонн становится на дыбы, когда переезжает их, — снова усмехается он. — Можешь такое представить? Водитель, как каскадер. Чуть зазевался — все, трактор опрокидывается!»
В поселке вижу древнюю грузовую машину. Едет тихо, постоянно тормозя. Но едет все же. И дорога вроде без космических впадин. «Ее, наверное, недавно отстроили?» — интересуюсь. «Ага. Отстроили… — улыбается мой провожатый. — Смотри, видишь, гора веток лежит? Вот под ними как раз и была дорога. Там ямы огромные. Все жаловались: дескать, даже летом, когда все сухо, по дороге не проедешь. Приехало начальство. Посмотрело и говорит: «Засыпьте ямы ветками и езжайте рядом по тропинке, где все ходят. Со временем тут новая дорога образуется». Засыпали. Ходить начали по веткам, а ездим по тропинке».
Возле одного из вросших в землю домов меня останавливает пенсионерка, 72-летняя Людмила Лебедева: «У меня в прошлом году, в День Победы, сын Виталик умер. Так его, как обычно, отправили в морг в Анжеро-Судженск. А обратно привезли на электричке, скинули гроб с телом на платформу — и уехали. Спасибо Артему, он с Ласточкой Виталика забрал, на кладбище отвез. Поблагодарите его и Ласточку через газету, очень прошу».
Ласточку здесь любят все. Проходя мимо, каждый норовит угостить ее хоть яблочком, хоть ломтем черного хлеба. Она всем кивает. «Лапушка наша, — гладят ее старики. — Ты уж не болей, не старься — кто нас тогда на кладбище отвезет? На тебя вся надежда».
И точно: больше — не на кого.
Умельцы
Техника с Луны
Каково же было мое изумление, когда в одном из сурановских дворов я увидел «Луноход-1»! Точь-в-точь. Такие же колеса, передок, форма кузова.
«Нравится?» — раздалось из-за забора. Я повернул голову. Не молодой уже мужчина победно смотрел на меня. «Да где ж вы эту махину достали, — вырвалось, — из космоса, что ли?» «Почти, — заулыбался он. — Сам собрал». Отрекомендовался: «Колчанов Григорий Федорович, 73 года. В Суранове уже 58 лет. Шесть классов образования, электрослесарь. Еще вопросы будут?»
Фото: Олег Кармаза
«Покататься бы…» — выдохнул я. «Прошу», — распахнул он калитку. Вездеход взревел так, что можно было подумать: мотор у него от танка. «Не сочиняйте, — остудил мой восторг Григорий Федорович. — Двигатель от мотоблока для вспашки земли, старый, бэушный, купил за копейки на рынке. Ходовая от «УАЗа», колеса от «ЗИЛа». Все на помойке нашел. С колес верхнюю резину срезал — на 20 кило легче стали, поди плохо для вездехода? Нам, как гробы запретили в электричках перевозить, надо было что-то с транспортом придумать. Если распутица или снег по пояс — как покойничков в морг доставить? Ну я и порешил: сделаю катафалк. Чтоб и гроб куда надо, и за кедровыми шишками в лес съездить».
