Большой праздничный день — Собор Архистратига Михаила и прочих Небесных сил бесплотных. Все почтение приходится, как ясно из названия, на долю архангелов и ангелов.История праздника начинается в 4 веке, когда он был установлен Лаодикийским собором; и дата выбрана не случайно, а в соответствии с почитаемой церковью науке нумерологии.Ведь ноябрь — девятый из двенадцати месяцев года, ведь в очень давние времена начало года приходилось на март, а девятка соответствует числу чинов ангелов. А то, по Юлианскому календарю это день ноября восьмой, то соответствует указанию на «день осмый», в каковой должны собраться на Страшный суд все силы Небесные.В народе же столь значимый праздник прозвали просто — Михайловские грязи, и это было верно, потому что оттепель возвращала на дороги всю грязь, недаром говаривали: «Если Михайло путь порушил, не жди его до зимнего Николы (19 декабря)». Правда, могли сказать и про вдруг ударившие морозы: «Михайло мосты мостит».Туман утром Михайлова дня сулил скорое потепление. В любом случае погода дня указывала, какой будет зима. Так, иней предвещал много снега.
Приходило время, закончив летне-осенние заботы, погулять хорошенько на михайловских праздниках. Тем более, что с работниками хозяева вели расчеты за труды, а те, кто торговал, имели теперь на руках выручку за красные и просто нужные товары.Хозяйкам приходилось немало хлопотать для столов с множеством угощений сытных и вкусных, к примеру, пирогами из новой муки, нажаренным мясом, сладким медом и домашним пивом. Могли нагрянуть и гости, разумеется, не грех и самим ответно погостевать.Гуляли да пировали иной раз вплоть до самого Филипповского поста, в который со всяческими лакомствами были очень строго.В Полесье отмечали Михайлов день «от грома»: не рубили топором, не резали ножом, не ткали, чтобы Михаил не обиделся.Архангела почитали как управителя природных стихий: грома и ветров. Соблюдали запреты на работу, поскольку считали Михаила злым (он «крыши рвёт»).В этот день, по народному обычаю, ублажают дворового. Он считается младшим братом домового, но его стараются задобрить, чтобы он остался жить во дворе и не прислал вместо себя лихого. Для этого после произнесения специального заговора во дворе проводится дёгтем полоса, за которую дворового просят не выходить. Ставят ему ужин в хлеву.
