В 11-й раз в Париже и многих других городах Франции прошли акции массового движения «Желтые жилеты», на которых присутствовал корреспондент Федерального агентства новостей. Познакомился с этим движением я 8 декабря 2018 года, когда был на их протесте в Париже, так что было с чем сравнить.
Если раньше первых «желтых жилетов» я увидел, едва выехав из аэропорта в сторону Парижа, то теперь уже никаких их пикетов не было ни на дорогах, ни в самом Париже. То, что в акциях протеста принимают участие все меньше людей, подтверждает и статистика. Уже объявлено, что во вчерашних акциях приняли участие 69 тысяч человек, а неделей раньше — 84 тысячи, в Париже — 4 тысячи и 7 тысяч соответственно.
Однако напрасно президент Франции Эммануэль Макрон и его правительство надеются, что «желтые жилеты» исчезнут сами по себе. Уже сформировалось твердое ядро, так сказать, фанатов этого движения, которые будут выходить на улицы всегда, и их тысячи.
Один из них — Поль Легер. На его жилете — даты всех 11 протестов. Он не пропустил ни одного.
Он объяснил это так: «Здесь я могу гордиться собой. Мы защищаем народ Франции лучше, чем его депутаты. Мы добились отмены повышения цены на дизель и повышения зарплаты на 100 евро.
А что сделали за это время депутаты? К тому же мы делаем все это бескорыстно, а они получают зарплату. Уверен, что лучшие французы надевают по субботам желтые жилеты».
К тому же противодействие поредевшим рядам «желтых жилетов» обходится властям Франции не дешевле, чем во времена их максимального количества в декабре. Во всяком случае полиции и жандармерии вчера было никак не меньше, чем 8 декабря.
В мае выборы в Европейский парламент, и явно активисты всех партий попытаются использовать протестное движение в своих предвыборных целях. Кроме того, любая ошибка президента Макрона, а он за полтора года допустил их немало, или любое решение властей, хоть в малейшей степени ухудшающее финансовое положение любой группы людей, автоматически вызовет всплеск протестной активности французов.
Так же как и тогда, я выехал на метро к Триумфальной арке в 8 утра, но если тогда были закрыты все станции метро вокруг нее и надо было идти четыре остановки пешком, показывая по пути сумки и документы полиции, то сейчас я доехал без всяких проверок прямо до станции на площади Шарля де Голля, где она находится.
Тогда в это время на площади и выходящих на нее Елисейских полях уже были сотни «желтых жилетов», а сейчас не было ни одного. Практически все магазины работали, а не были заколочены фанерой, как раньше, не было перекрыто автомобильное движение, даже приехали автобусы с китайскими туристами. О том, что сегодня день протеста, напоминало только двойное кольцо из ограждения и полицейских микроавтобусов вокруг Арки со служителями правопорядка между ними, да несколько журналистов.
Прошел час, прежде чем приехал на велосипеде пожилой мужчина в желтом жилете и с флагами. Поговорить с ним не удалось — он не знал английского. Однако за следующие полчаса больше никто не появился. Другие журналисты тоже нервничали, некоторые куда-то уходили, никто ничего толком не знал. Решил спросить у полицейского, тот уверил меня, что участники марша протеста собираются на площади перед Домом инвалидов, так же как неделю назад, 19 января.
Решил сходить туда, а по дороге оценить обстановку у резиденции президента — Елисейского дворца. К дворцу не удалось даже приблизиться: по всему периметру в квартале от него была возведена многокилометровая стена высотой метра в четыре. За ней было множество полиции.
Пришел к Дому инвалидов и понял, что полицейский меня обманул — там ни души. Решил вернуться к Триумфальной арке на метро, а там объявили, что ряд станций на Елисейских полях закрылся. Решил доехать до станции Concorde, а оттуда прийти к арке другим путем и посмотреть обстановку по пути.
Поезд метро ждали 15 минут, хотя обычно они ходят через три минуты. В обратном направлении проехало три. Когда вошли в вагон, там объявили, что станцию Concorde поезд проедет без остановки, кое-кто успел выскочить из вагона. Так и руководство метрополитена помогало создавать проблемы протестующим.
Вышел из метро у собора Святой Магдалины. Думал дойти пешком до Арки, но вскоре понял, что это невозможно: натыкаешься на 4-метровую стену из металлической сетки, начинаешь ее обходить — натыкаешься на следующую. Видел много и протестов, и массовых беспорядков, но такого, чтобы целые улицы перекрывали стенами и блокировали этим весь центр города, видеть не приходилось.
Решил вернуться к Триумфальной арке тем же путем, каким ушел оттуда, но не тут-то было: за время моего отсутствия выросли стены. Заметил, что полицейские пропускают через оцепление тех, кто купил через Интернет билеты на какое-то мероприятие в Гранд Палас, при этом в билеты особенно не вглядываются.
Уверенно пошел, когда было много народа, махнул резервацией в отель и проскочил. Я оказался внутри периметра безопасности президентского дворца. Зрелище было удивительное: посреди бела дня широкие Елисейские поля — и на них ни людей, ни автомобилей. Только полицейские автобусы припаркованы с двух сторон.
Под удивленные взгляды полиции вышел из-за стены и пошел навстречу колонне «желтых жилетов», которая как раз начала движение по Елисейским полям. Позже я узнал, что был оставлен один проход к Елисейским полям в самом отдаленном месте. Таким образом власти делают все возможное, чтобы уменьшить число участников протеста.
Теперь «желтые жилеты» не стоят и протестуют на Елисейских полях, как раньше, а вынуждены идти маршем по улицам Парижа. Причем маршрут каждую субботу меняется, а проправительственные СМИ о нем не пишут. Да и промаршировать 3,5 часа под силу не всем.
Колонна первоначально состояла из 1-1,5 тысячи человек. Позже я узнал, что были еще колонны по другим маршрутам, которые встретились на площади Бастилии, где собрались 4 тысячи человек.
Новым в протесте, кроме непрерывного движения, было еще то, что возглавляли его пять мотоциклистов в желтых жилетах. Перед ними и в конце колонны ехали по три синих микроавтобуса жандармерии.
Пока шли по Елисейским полям, все пели посвященную им песню Джо Дассена. Самым большим транспарантом в колонне был плакат с требованием повторной национализации Банка де Франс. Движение «Желтые жилеты» успешно становится интернациональным. Люди шли под флагами Каталонии, Португалии, Бельгии и Кубы. Шутили, что появился новый вид туризма — протестный.
Было много плакатов против ЕС — рассадника нищеты французов, как было сказано на одном из них. Слово Frexit также становится все более популярным. Было много красных флагов NPA — Новой партии антикапиталистов. Был плакат, утверждавший, что «Желтые жилеты» — мировая революция против капитала.
Подошли по Елисейским полям к стене, возведенной за квартал от президентского дворца, но штурмовать ее не стали, а свернули направо, дошли до моста через Сену и перешли его. Первое время вдоль колонны с обеих сторон были живые цепи полиции, потом они исчезли.
Все магазины и заведения на улицах Парижа, где проходила колонна, работали. Французские социологи утверждают, что к движению с одобрением относятся 55% французов, и в это можно поверить. На всем пути следования колонны люди выходили на балконы и приветственно махали руками. Если «желтые жилеты» по пути забегали в магазин, чтобы купить воды или еды, то посетители пропускали их без очереди.
Прошли по набережной Сены мимо Дома инвалидов и дошли до Национальной ассамблеи — нижней палаты парламента. Она тоже была огорожена 4-метровым забором, но не из сетки, а сплошным, на котором были фотографии произведений искусства из французских музеев. Сделали остановку и прокричали депутатам «благодарности» за «близость к народу и заботу о нем».
Дальше путь пролегал по бульвару Святого Германа. Там на боковой улице заметили человек двадцать полицейских со щитами, и часть молодежи бросилась на них. Сразу появились сотрудники службы безопасности «желтых жилетов», которых возглавлял мужчина в военной форме с голубым беретом войск ООН на голове. Они взялись за руки и защитили полицейских, хотя несколько камней в тех все равно полетело.
Кроме службы безопасности, в колонне были несколько медиков, одетых в белые жилеты с красным крестом. Задавал ритм барабанщик, одетый в шотландский килт.
Вскоре произошел следующий инцидент: повалили на землю и стали бить юношу с фотоаппаратом. Вроде он работает на власти и фотографирует самых агрессивных участников протеста. Избиение быстро прекратили.
Все время скандировали лозунги. Самым популярным был «Макрона в отставку!», его прокричали десятки раз.
Когда дошли до Лионского вокзала, то шедшие впереди сломали какое-то ограждение, разбросали его обломки и бросились бежать в противоположном движению колонны направлении, пытаясь увлечь ее за собой. Сразу вспомнились рассказы, что власть подсылает в движение провокаторов.
Наконец после трех с половиной часов пути пришли на площадь Бастилии — конечную точку марша протеста. Люди стали общаться друг с другом и начали расходиться. Я познакомился с Шарле Дюбо, у которого на желтом жилете были закреплены георгиевские ленты. Он ветеран Второй мировой войны и большой друг нашей страны.
Неожиданно раздались крики с улицы Святого Антония, выходящей на площадь Бастилии, и все бросились туда. Там шел капитальный ремонт здания, и группа молодежи начала ломать ограду и строить баррикаду. Были там и 25-килограммовые мешки с какой-то строительной смесью, которые тоже пошли в дело.
Однако в нынешнем Париже построить баррикаду невозможно. Я видел это несколько раз. Полиция сразу бросает туда десятки гранат со слезоточивым газом. Все скрывается в белом дыму. Все протестующие убегают оттуда, так как без противогаза там находится невозможно, а пронести его на протест очень трудно: багаж у всех проверяют, если находят противогаз — задерживают, хотя его ношение и не запрещено французским законом. Когда дым рассеивается, то люди видят толпу полицейских в противогазах, уносящих то, из чего строили баррикаду.
Очевидно, это знали баррикадостроители, потому что вскоре они подожгли то, что накидали. Вспыхнул большой костер. Вскоре приехал водомет, полетели десятки газовых гранат, и все побежали с улицы обратно на площадь Бастилии.
Буквально через несколько минут все семь улиц, выходящих на площадь, были блокированы полицией. Выйти с нее можно было только после проверки багажа. Многие, зная, что сейчас будет, стали уходить. Дальше все было так же, как 8 декабря: время от времени отряд полиции вбегал на площадь, хватал тех, кто не успел убежать, и тащил с собой. Остальные полицейские прикрывали их отход газовыми гранатами. От них было столько дыма, что иногда он скрывал огромную колону, стоящую в центре площади.
Протестующие почти ничего не бросали в полицию, так как и бросать было нечего — все это было убрано с площади заранее. Однако полиция не только травила газом, но и стала применять резиновые пули. При мне неожиданно упал на землю «желтый жилет» — в ногу попала пуля.
Стали появляться раненые, ими занимались медики в белых жилетах. Теперь уже известно, что ранены были семеро протестующих и один полицейский. Его ранили на моих глазах. Он стоял во втором ряду к «желтым жилетам» и неожиданно упал. Никаких камней и иных бросаемых предметов возле него не было видно.
Когда двое его коллег волокли его с площади, поддерживая с двух сторон, у него была поджата одна нога — попали явно туда. Протестующим попасть в него практически невозможно, а вот полицейским снайперам, расположенным в домах за его спиной, — элементарно.
Все это произошло вскоре после того, как полицейские очень тяжело ранили одного «желтого жилета» — ему в голову попала газовая граната, есть свидетели, и его снимали много корреспондентов. Когда попали в стража порядка, все бросились снимать его. За жизнь протестующего медики борются до сих пор. Его адвокат жалуется, что полиция не дает ему видеозаписи происшедшего.
Попала резиновая пуля точно в правый глаз одному из лидеров протеста Жерому Родригесу. Его зрение пытаются спасти сейчас в больнице. Тут все настолько очевидно, что даже глава МВД Кристоф Кастанер согласился провести расследование.
Пострадал от полиции и я. Резиновая пуля попала в мою руку и телефон, когда я, ничего не нарушая, снимал происходящее, треснул экран. Мне пришла в голову мысль: а не потребовать ли компенсации материального ущерба, ведь власти Франции считают ее демократической страной и даже учат другие страны. Я, конечно, понимал, что никаких денег я не получу, но было интересно посмотреть на реакцию властей.
Я предложил двум французам, ставших свидетелями происшедшего, сходить со мной на подачу заявления и заодно помочь с переводом — за вознаграждение, разумеется. Услышав мое предложение, они долго смеялись и даже о размере вознаграждения не спросили. Они напомнили мне, что уже десять человек потеряли свои жизни на протестах, а вот про привлеченных к ответственности полицейских что-то не слышно.
Оно и понятно, если их привлекать, то они могут особо не усердствовать и не разгонять протестующих, а без них Макрон и дня не продержится. Это заставило меня задуматься: так какое Франция государство — демократическое или полицейское? А если все же не полицейское государство, то как тогда выглядит полицейское?
Темнело, снимать становилось трудно. К тому же меня предупредили об еще одной местной полицейской традиции: когда протестующих остается десятка два, то полиция просто задерживает их всех и идет отдыхать. Пошел в отель, на выходе с площади у меня перерыли сумку, но выпустили. Также всех заставляли снимать желтые жилеты. Большинство, отойдя на несколько метров, принципиально надевали их снова.
В номере по телевизору стал наблюдать происходящее на площади Республики. Там с разрешения властей проходила «желтая ночь». Снова разразился скандал: «желтые жилеты» имели разрешение проводить свое мероприятие до 22.00, полиция, применив водометы и газ, выставила их с площади на час раньше.
Я вспоминаю события 5-летней давности на киевском Майдане и то, как западные СМИ с умилением показывали, как украинские девушки разливали горючее в бутылки для «коктейля Молотова», а украинские юноши устанавливали катапульты, чтобы эти бутылки было легче и дальше кидать в полицию. При этом именно власти США, Франции и Германии оказывали натиск на президента Украины, запрещая его правоохранителям применять газ, водометы и резиновые пули.
Бандеровцы получали и финансовую поддержку из-за рубежа — они же за европейский путь развития Украины. Кстати, Третий рейх тоже в Европе находился. Даже в таких условиях Виктор Янукович продержался больше трех месяцев и был свергнут только в результате прямого предательства Франции и Германии. Возникает вопрос: а сколько бы при таких условиях продержался президент Макрон?
